Религер. Последний довод
Шрифт:
– Скорее всего, – согласился Иванов.
– Там должен быть подъезд для автобусов, – вмешался в разговор Илияс и ткнул рукой в темноту. – Их всегда делают в спортивных комплексах. Я знаю, я занимался хоккеем в детстве.
– Вот и занимался бы хоккеем, – не удержался Егор. – Ладно, не ерепенься, идея дельная. Пойдем, нечего мокнуть.
Идти пришлось почти на ощупь, ориентируясь на черный рельеф стройки на фоне менее темного неба. Несколько раз чуть не падали в выкопанные котлованы, придерживали друг друга и тихо чертыхались. Иванов лишь предостерег падать всем телом
Наконец, обогнув высокий холм, похожий на погребальный курган, они увидели неяркий огонек в низине, под огромным массивом здания ледовой арены.
– Нам туда, – запоздало прошептал Илияс.
Они кое-как обогнули брошенные катушки из-под кабелей, опасаясь сломать ноги, прошли по груде битого кирпича. Удостоверившись, что впереди никого нет, спрыгнули с насыпи и направились к широкому пандусу, над которым одиноко моргала дешевая лампочка без плафона.
– У них электричество от генераторов что ли? – вслух подумал Волков. – Да, Калина основательно подготовилась.
– К чему стоило так усложнять? – удивленно спросил Илияс. – Почему не устроить Сход как обычно, в ресторане или закрытом клубе?
– Потому что отсюда трупы проще вывозить, – без интонации ответил Иванов. От его слов бланцы зябко поежился.
Широкий проем оказался заварен листами железа. Лишь невысокая дверь, такая же ржавая, сделанная на время, но, как оказалось, навсегда, криво висела на массивных петлях. К ней вели подсохшие грязные следы нескольких человек. На бетоне валялись раздавленные свежие окурки.
Егор указал Иванову на смятые фильтры, на следы, оставленные явно не рабочими ботинками. Николай кивнул, понимая все без слов. Илияс благоразумно молчал, покорно ожидая развития ситуации.
– Попробуем, а там как пойдет? – шепотом уточнил у Исполняющего одноглазый.
– Можно попытаться поискать окна или дыры в стенах, – без уверенности протянул Николай. – Но, боюсь, это займет много времени.
– Думаю, да, – Егор ладонью стянул с волос воду, тряхнул пятерней, разбрасывая капли. – Ладно, идем. Действуем по возможности тихо.
Исполняющий первым поднялся по грубым кирпичным ступеням, встал у двери. Одернул одежду, выпрямил торчащие из рукавов манжеты.
– Красавчик, – едко подметил Егор.
Николай бросил на Волкова холодный взгляд и взялся за массивную ручку.
Егор и Илияс замерли на ступенях.
Иванов дернул дверь, отчего та оглушительно грохнула запертым металлическим засовом. Не дожидаясь реакции изнутри, Николай требовательно постучал в грязный металл костяшкой пальца.
Из недр здания донеслись торопливые шаги, недовольный голос. Засов со скрежетом отодвинулся, дверь толкнули наружу.
Как только в проеме появилась голова и плечо возмущенного мужчины, Николай резко схватил его за нижнюю губу, потащил на себя, отчего охранник вытянул вперед шею и ошалело выпучил глаза, нечленораздельно мыча. Прежде, чем он успел что-то предпринять, Иванов второй рукой припечатал его голову к бетонной стене. Раздался
Волков уже перепрыгивал противника, влетая в короткий предбанник. Но в небольшой комнатушке с маленьким черно-белым телевизором, грязным столом и тахтой из досок, больше никого не оказалось.
– Судя по всему, он здесь один дежурил, – Егор вернулся к товарищам, которые уже втащили бесчувственное тело охранника внутрь и теперь деловито вязали его собственным же ремнем. – Оружия при нем нет?
Бланцы молча толкнул по полу радиостанцию и автоматический пистолет старой модели.
Только сейчас, при свете старой настольной лампы с пыльным абажуром, Егор рассмотрел лицо сторожа.
– А я его знаю, – хмыкнул он. – Это один из ребят, которые отстреливают религеров! У них в главных некий Андрей. Они за чистую веру, без Даров и Искр.
– Я о них слышал, – кивнул бланцы. – Но что они делают здесь?
– Судя по всему, то же, что и Калина, – откликнулся Иванов.
Религеры затащили охранника в темный угол, накрыли прожженным солдатским одеялом из бытовки. Волков подхватил пистолет – оставлять оружие было бы глупо, но рацию пришлось выключить и спрятать – шумы от приема разносились по пустому зданию с пугающей громкостью.
От входа вел широкий коридор, больше похожий на бетонный туннель из военных бункеров – серый, мрачный, с черными прямоугольниками дверных проемов. Когда-нибудь здесь все облагородят, обошьют стены и покроют пол, но пока холодное исподнее здание вызывало неприятное впечатление.
В самом конце, под светом очередной облепленной хлопьями паутины дежурной лампы, коридор расходился в разные стороны.
Не задерживаясь, пошли вперед, прислушиваясь. Остановившись на перекрестке, Иванов указал на право – оттуда слышались искаженные эхом звуки и гул голосов.
Свернули. Миновали несколько пустых комнат с мятыми ведрами, заляпанными цементными наростами, с оставленными лопатами и обрывками стекловаты. Повсюду пыль, воздух затхлый и тяжелый. На полу следов не видно, впрочем, скудное освещение не позволяло толком что-то разглядеть. Но, судя по всему, вырубленный Николаем охранник на свой пост приходил извне, не блуждал по пустым коридорам недостроенного здания.
Наконец, религеры попали в прямоугольный зал, похожий на душевую – из стен торчали короткие сопла труб, в полу, под ними, зияли круглые отверстия сливов воды.
– Дальше должна быть раздевалка и выход под трибуны, – бланцы обошел кирпичную колонну, указал на соседнее помещение, задрапированное качающимися от сквозняка кусками непрозрачной целлофановой пленки.
– То, что нужно, – Волков подошел к пленке и отодвинул край, осторожно заглянув внутрь.
Узкая комната, такая же пустая и гулкая, как все предыдущие. Однако, выход из нее был ярко освещен, холодные лучи от галогеновых ламп острыми лучами проникали сквозь перегородки сваленных у проема элементов строительных лесов. Видимо, таким нехитрым образом устроители мероприятия решили уберечь гостей от походов в нежелательном направлении.