РЕЛИГИЯ И ПРОСВЕЩЕНИЕ
Шрифт:
Разумеется, что все эти кудесники, жрецы, иереи, которые умеют говорить с богом, поддерживают такую веру, что нужно только соблюсти все обрядные условности, и тогда молитва подействует хорошо.
И тысячи людей верят, что молитвы «досягают». Достаточно обратиться к любому опыту любой русской деревни. Вот долго дождя нет. Сходятся старики и говорят: «Прогневали мы бога, по грехам нашим это, нужно умилостивить», причем лучше всего обратиться не прямо к богу, он очень уж важный, а к тем или другим посредникам, к угодникам, которые занимаются этим делом например к Николаю Угоднику. «Попросим съященника отслужить молебствие с водосвятием; несомненно, сейчас же пойдет дождь, и будет урожай». Священник служит молебствие. После этого может быть одно из двух: или дождь не пойдет, или пойдет. Если дождь не пойдет, то священник объясняет неудачу очень просто: «Ну, старики, и нагрешили же вы, три раза уже служили молебствие,
Так рассуждают верующие всегда п везде.
Из кадров специалистов по обряду, молитве, поклонению выходит потом жречество. Оно заключает союз с военной аристократией. Священник и дворянин–воин — это те две объединенные силы, опирающиеся друг на друга, которые держат в повиновении массы.
Воин, где нужно, пускает в ход меч, а священник при помощи обмана давит на сознание людей, поддерживает все те несправедливости, которые имеют место на земле, объясняя, их волей богов и обещая кротким и малодушным всякие блага на небе.
Жрецы вначале были ноже носителями опыта человеческого, человеческих знаний. Сначала такой жрец, такой старик, был просто самым опытным человеком, который передавал свой опыт новым поколениям. Л потом эти специалисты–знахари, жрецы специально стали изучать наговоры, все молитвы и обращения, а вместе с тем подчас и математику, и инженерию в связи с теми условиями, в которых развивались культура и цивилизация. Например, где нужно было производить большие работы по канализационной системе, там они изучали эту отрасль, затем они изучали астрономию, развили различные приемы геометрии и т. д., — одним словом, им приходилось иметь дело с теми или другими знаниями, поскольку приходилось быть самыми интеллигентными людьми, носителями опыта и просвещения в тогдашнем обществе. И врачебное искусство тоже относилось к их ведению. Вот почему в течение долгого времени на Востоке и даже в Европе интеллигенцией было духовенство. Так в религию вкрапливались также и элементы научные, они сливались в одну смесь с поверьями и преданиями. Накоплялся известный опыт, и отсюда развивалось первоначальное философское миросозерцание. Оно целиком покоилось на религиозных готовых верованиях и изменялось по мере изменения общественных условий.
Я возьму сначала две религии, которые показывают те два направления, в которых могла развиваться та первоначальная религия, о которой я вам говорил. Я возьму индусскую религию и иранскую. Индусскую религию я считаю по преимуществу метафизической, иранскую — исторической [35] . Это, так сказать, типичные формы религии.
Говоря об индусской религии, я буду иметь в виду буддизм. Существуют очень многие индусские религии, но все они носят определенный оттенок, определенный отпечаток, особенно ярко отражающийся в буддизме. Человек констатирует уже на заре своего сознательного существования, что в жизни царит зло: в самом деле, человек болеет и умирает, он должен часто страдать в жизни, и в конце концов наступает смерть — а за ней ужасная картина тления. К тому же в жизни неизбежна старость, тоже очень тяжелая вещь, потеря близких и т. д.
35
Разделение религий на исторические и метафизические весьма условно. Каждая религия может рассматриваться и как метафизическая и как историческая.
В Индии природа необычайно грозна и колоссальна в своих проявлениях. Бури там достигают такого размера, что принимают характер настоящих катастроф. Ветры там такие, что вырывают целые гигантские деревья из земли. Лето там настолько жаркое, что совершенно иссушает всю землю и страшно истомляет человека. От времени до времени наступает страшный голод или мор. Гигантские реки, океан со всех сторон полуострова, пышная растительность, ядовитые гады в изобилии, ядовитые насекомые, гигантские цветы с головокружительным ароматом, переходы от бесплодия к поразительному плодородию, которое и представить себе трудно. Климат, где засуха чередуется с ливнем. Расплавленное золото солнца и раскаленные порывы ветра, которые пронизывают человека. Все это создает подавленность, порождает расслабленность воли, малую способность к энергии, к активности, но в то же время рождает наклонность к порывам, страсть. Индусская жизнь в общественном отношении строилась по весьма странному и тяжелому типу, при котором классы превращались, более чем где–нибудь, в замкнутые касты. Одна
Принимая во внимание все скорби, которые выпадают каждому из людей, все тяготы, которые приходится переносить в жизни не только простому пароду, но и классу воинов и жрецов, величайшие учителя и философы того времени и тех стран, имена которых дошли до нас, в отчаянии восклицают: что это такое! Не ад ли это какой–то? Не насмешка ли? Не издевательство ли вся жизнь? Не надругательство ли это какое–то? Не успеваешь приобрести желание жизни, не успеваешь начать что–либо, как превращаешься уже в старика со всеми тягостями, со всеми болезнями, которые свойственны этому периоду жизни. Как все в жизни мимолетно! Только начал человек радоваться жизни, как может радоваться ей ребенок или юноша, и вот наступают уже всякие лишения, и уже отрывается от его уст эта чаша радости, и кажется она тем более желанной, и тем более горько от нее отрываться, чем страстнее к ней прильнул человек.
Все это, все эти условия окружающей природы и социальной жизни развили в индусе пессимистическое отношение к окружающей действительности, ему хотелось бы только, чтобы его оставили в покое, не привлекали бы к борьбе и труду, которые ни к чему все равно не приводят, ибо все кончается скорбью, болезнями и смертью. Это–то пессимистическое отношение кладется в основу религиозного миросозерцания индусов. Их мудрецы говорили, что мир отвратителен весь целиком, и даже то, что кажется благом, только кажется таким, и чт.о уйти из мира лучше всего. Однако уйти трудно, потому что в жизни много привлекательного, оно как бы приковывает к жизни, тут и любовь с ее сладострастием, честолюбие всякого рода, чревоугодие и т. д.
Но ведь это все лишь цепи, притягивающие человека к мпру, а мир есть вещь кажущаяся, потому что время проходит быстро и все уносит с собою!
Привыкнув к грандиозным картинам природы, индусы к миру подходят с бесконечно огромными цифрами в отличие от евреев и греков, которые всегда исчисляли тысячелетиями и не доходили даже до названий цифр, обнимавших миллионы миллионов лет, излюбленных индусами.. Поэтому мимолетности человеческой жизни и ее кажимость признаются за очевидную истину индусами.
Но так как и в индусе живет страстная жажда счастья, как во всяком живом человеке, во всяком организме, то вывод, который делает изо всего этого индус, сводится к тому, что счастье —это покой, счастье — это невозмутимость, это особая жизнь, которая не есть смерть, потому что смерть приводит к уничтожению, а такое состояние, когда страсти уже не играют никакой роли, когда никаких желаний больше нет, никакого движения нет, а есть величайший самодовлеющий покой, т. е., повторяю, такое состояние, когда «я» довлеет самому себе, ничего не хочет. Индусы представляют себе бога таким неподвижным, раз навсегда счастливым. Выйти из обычного состояния движений, желаний и обрести покой — это есть величайшее счастье, которое (под названием нирваны у буддистов) [36] во всех религиях индусских остается идеалом.
36
Нирвана — согласно буддизму и джайнизму — высшее состояние духа, в котором все земные привязанности разорваны, нет желаний и страстей; прекращение перевоплощений, абсолютный покой.
Но это не значит убить себя, ибо индусы считают, что достичь такого состояния путем самоубийства нельзя, они считают, что душа переживет тело и по–прежнему останется в цепях.
Нет, выйти в другое, счастливое состояние— это значит переменить самые свойства души.
Индусы верят в постоянное переселение души из тела в тело. Они видят в природе эти постоянные превращения, они видят превращения насекомых, видят, как червеобразная гусеница прекращается в бабочку, и т. д. Они видят постоянные превращения в растительной жизни, они видят, как из семян развиваются вновь цветы и плоды. И все это заставляет их верить в необходимость этих превращений. Если откажешься от всяких желаний, если убьешь в себе всякие желания, любовь и ненависть, тогда также отойдешь совсем от этого мира, который есть злой мир, отойдешь в другой мир, который есть добрый мир и который ничем не похож на этот злой мир. Вот почему эта религия называется метафизической. Метафизика есть слово греческое, оно обозначает то, что за томом, посвященным физике, первоначально просто следовали другие тома философии Аристотеля, а потом обозначает учение о том, что стоит за пределом существующего для наших чувств мира. Этот–то сверхчувственный мир для индуса и есть предмет его надежд и стремлений.