Реликт
Шрифт:
Винтовка честно служила ему уже второй десяток лет, он редко её использовал, зато всегда старательно чистил, смазывал механизм, разбирал по винтику и собирал снова. Запас патронов изначально был довольно велик, больше трёх сотен. Патроны охотничьи, а пули в них пустотелые, полуоболочечные, такие, что плющатся и раскрываются в теле жертвы, вынося начисто всё её содержимое. Теперь их осталось только два десятка, когда закончатся, он снова наведается в тот мир.
Раньше, помимо винтовки, он носил ещё и обрез двуствольного ружья, отличная штука, если придётся с кем-то схватиться накоротке, особенно, если этот кто-то не человек, а кровожадная тварь огромных размеров, победить которую ножом не получится даже у Келда. Но встреча с тем охотником всё
Пришлось покопаться в заимствованной памяти и найти в той местности того мира (её называли странным словом Аляска, но что именно это означало, страну, область или остров, он не понял, убитый был не силён в географии) торговца оружием. Чужая память подсказала также и то, что торговец этот нечист на руку, что за хорошие деньги легко может закрыть глаза на закон. Что именно он продал покойному автоматическую винтовку, которая законом запрещена для охотников. Именно к нему Келд и пошёл. Убедить купца оказалось нетрудно, для этого даже гипнотические способности не понадобились, горсть золотых монет сразу настроила старого пройдоху на позитивный лад. А Келд стал обладателем огромного шестизарядного револьвера с длинным стволом, выглядел он менее красивым, чем тот предыдущий, но калибр.454 (знать бы ещё, в каких единицах) звучало внушительно, а название странное, что-то вроде сверхкрасный ястреб, но, видимо, это была какая-то игра слов, понимание которой не прилагалось к чужой памяти. К револьверу патронов было много, он тогда скупил весь запас небольшого магазина, даже сейчас, спустя много лет, их оставалось больше полутора сотен. Патроны также отличались разнообразием. Были с тупым носом, и с выемкой спереди, края которой имели насечки, и частично голым свинцом.
С этими двумя стволами Келд мог устроить почти во всех мирах небольшую войну, они далеко обходили по качеству даже вполне солидные местные образцы. А продать их при желании можно было за астрономическую сумму. Но он не хотел их продавать, они ему нравились. Ему вообще нравилось всё, что сделано в технически продвинутых мирах, а заимствованные у убитых им людей знания позволили даже худо-бедно в технике разбираться. Возможно, когда-нибудь он и сам туда переберётся насовсем, а обратно будет приходить изредка, только чтобы… Он скрипнул зубами, вспомнив о своей уязвимости.
Коллиматорный прицел застыл, совместив красную галочку с головой подельника. Он вполне мог убить только нужного ему человека, а остальных просто прогнать, у него это легко получится. Но он уже знал, что обязательно убьёт всех. И причина тут не в заказе. Просто Келд не любил работорговцев. Может ведь человек кого-то в своей жизни не любить. Может, вот и Келд ничем не хуже.
Расстояние было приличным, шагов четыреста, но Келда это не смущало. Не смущал его и сильный ветер, который обязательно немного сместит пулю в полёте. С тех пор, как он научился пользоваться дальнобойным оружием, луком или арбалетом, у него выработалось какое-то сверхъестественное чутьё, которое даже создатель не сумел объяснить. У его братьев такого не было. Он просто знал, что пуля попадёт вот сюда, именно в правый глаз жертвы, несмотря на то, что указатель прицела стоял почти напротив затылка.
Левая рука осторожно дослала патрон в ствол. Правая потрогала спусковой крючок. Всё готово. В последний раз посмотрев через прицел на лица будущих покойников, он быстро нажал на спуск. Три раза. Большой дульный тормоз, который явно не предусматривался начальной конструкцией, выдохнул три порции полупрозрачного дыма, по ушам ударили три выстрела, почти слившиеся в один.
У первого пуля, пробив глаз, вынесла кусок черепной кости с противоположной стороны, второму вошла в висок, также расплескав содержимое. И только третий, тот
Келд подхватил оружие и бросился к убитым. Надо успеть, заказчик такого не требовал, но кое-какая справедливость была не чужда и древнему убийце. Он успел, когда подбежал, работорговец был ещё жив, хотя и не совсем в сознании. Земля под ним не успевала впитывать льющуюся кровь. От чудовищной боли он падал в обморок, но боль же приводила его в чувство. Схватив его за плечи, Келд стал пристально смотреть ему в глаза. Коснувшись едва теплящегося разума, он стал отправлять туда образы. Вот, происходит набег на деревню, вот мальчик, похищенный его людьми, вот его бросают в трюм. Вот он смотрит, как его сестру убивают, вот он тайком пилит кандалы на галере. А вот он через много лет даёт задание убийце. В голове умирающего работорговца сложилась полная картинка, теперь он знал, за что его убили.
Следом пошёл обратный поток, заставивший Келда вздрогнуть. Жизненная сила умирающего, его непрожитые годы переходили к убийце. После этого пошёл поток информации, который обычно складировался где-то на самом дне сознания и извлекался оттуда по мере необходимости, но Келду это было не нужно. Келд не нуждался в памяти работорговца, слишком много там грязи и крови, даже больше, чем обычно вмещает короткая человеческая жизнь.
Келд разорвал контакт, после чего увидел, что жертва, теперь похожая на мумию с безумными глазами, ещё подаёт признаки жизни, и всё так же страдает от боли. Он вытащил нож, чтобы перерезать горло, но потом решил, что не стоит терять форму. Снова посмотрев убитому в глаза, он на секунду вернул его в сознание. А потом нанёс свой удар.
Среди убитых им людей попадались учёные из разных миров, их знания он впитал с удовольствием и регулярно прокручивал в мозгу, пытаясь приспособить к известным ему реалиям жизни. Так вот, они позволяли научно объяснить суть ментального удара. Дело в том, что мозг человека обычно работает с загрузкой от трёх до пяти сотых своих возможностей. Так и должно быть, большего не нужно, когда он разгоняется хотя бы до одной пятой, наступает эпилептический припадок. Ментальный удар разгонял мозг человека до двух третей своей естественной мощности, тот, естественно, такой нагрузки не выдерживал и перегорал за пару секунд. Так получилось и сейчас, глаза его полезли из орбит, рот открылся в беззвучном крике, а из левой ноздри потекла струйка крови. Мёртвое лицо его постепенно наливалось синевой.
Дело было сделано, теперь можно возвращаться. Келд сложил приклад винтовки, спрятал её в чехол, который повесил на спину. Заказчик живёт в другом городе, предстоит долгая дорога.
Глава четвёртая
Путь занял два дня, никто его не потревожил, никто не пытался отомстить. Возможно оттого, что в этих местах были наслышаны о человеке с разными глазами. Вряд ли кто-то увязывал его с древней легендой (которая мало в чём соответствовала правде), просто знали, что с ним связываться опасно и невыгодно. У каждого поколения людей такая легенда складывалась заново.
Поэтому, благополучно добравшись до города на попутной повозке, что перевозила из портового города свежую рыбу, к счастью, в плотно закупоренных бочонках, но даже так от плаща Келда потом ещё долго несло рыбой. А уже в черте города, отыскав на самой окраине неприметный, но добротный дом с крепкой оградой из кирпича, осторожно постучался в калитку.
— Господин Агнус сейчас выйдет, — сообщила открывшая дверь молодая служанка.
— Не стоит заставлять доброго человека ждать, — послышался голос из дома. — Да и мне выйти гораздо труднее, чем ему зайти, болезни одолели. Проходи, Келд, в этом доме тебе всегда будут рады.