Ремесло Государя
Шрифт:
– О сквозняках, Ваше Величество. Дозвольте мне лично обследовать окна?
– Нечего там обследовать, нету сквозняков. Не о том вы с ним беспокоитесь, о чем бы надо. Всегда о деле нужно думать, а потом уже о сквозняках. Просто оконницы перестали мне нравиться, не потому что деревянные, а потому что широкие, хочу не красного дерева, а обычные дубовые. И чтобы переплеты были потоньше, а стекла пошире. Но об этом после, а пока докладывай. Начни сегодня, для разнообразия, с восточных границ... Еще раз об этом Татени Умо, весь его жизненный путь, послужной список, все, что Когори накопал. Погоди... Раскладывай свитки, а я домового покормлю, пока не забыл... Пеля, Пеля, ну-ка попляши...
Бездельный, свободный от всех обязанностей день, начинался для принца Токугари как обычно: с работы. Да, с работы,
Первое: пойти к матушке и позавтракать. Второе: дать нагоняй и острастку своим друзьям-любимчикам, чтобы не забывались в своем придворном величии, благо поводы и причины для недовольства найдутся запросто. Третье: выездка на Хмурой, что-то она полюбила без толку брыкаться и задними копытами бить. Четвертое...
– Что тебе?
Придворный посыльный, подкарауливший принца, когда тот проходил по 'серебряным' покоям, проворно встал с колен и опять поклонился в пояс.
– Ее Величество государыня изволили повелеть найти ваше Высочество и напомнить, что Ее Величество ждет к завтраку Ваше Высочество!
– Так я туда и иду. Беги обратно, скажи - вот-вот буду, только брыжи сменю, запачкал где-то.
И действительно, кружевные оборки на груди принца оказались все в мелких желтых пятнышках. Откуда это? Ну не отец же слюнями набрызгал?.. А... поганый домовой! Вот кто напакостил! Точно, точно, то-то он все пальцами в его сторону тряс и подхихикивал... Надобно умыться немедленно... Принца передернуло.
Токугари свернул от серебряных покоев по узкому коридору поперек, прямо к оранжевым, там, через два зала, в предмыльнике, можно будет умыться вдали от посторонних глаз. Всю малую охрану он отправил вперед, к покоям государыни, чтобы здесь не толпились, дышать не мешали. А при себе оставил лишь четверых гвардейцев, не для безопасности, для приличия. В пределах дворца вся магия, что в нем напичкана, должна быть принцу-наследнику надежнейшей защитой... Отец иной раз вообще без охраны перемещается... И тут же в голову пришла мысль: а ведь от гнусного домового не защитила... И следом пришла следующая: но это было в покоях отца, и домовой не злоумышлял на его жизнь... Все равно, эта нечисть однажды дождется своего лиха...
Вымыть лицо и руки, поменять брыжи, доставленные имущником, - дело почти мгновенное, матушка подождет: Ее Величество - это не Его Величество, в поднебесье не существует таких событий, которые вывели бы матушку из себя, лишили ее терпения... Матушка его любит... Принц Токугари ухмыльнулся: не так давно, прошлой осенью, батюшка, государь всея Океании, гнал его, своего наследника, вот именно по этим залам, бил беспощадно какою-то клюкой, пока она не сломалась. Наскочил как раз возле покоев матушки, где Токугари рассчитывал переждать первую бурю, и погнал молотить! На потеху всему двору, с воем, с криками, бранясь... Боги!.. Из-за какой-то дурацкой дуэли с посланником царства Лу Ин.
Странная штука - обычай: если бы Его Величество шарахнул палкой по голове или по заднице какого-нибудь... графа... того же Борази Лона - это было бы графу бесчестьем, которое можно было смыть только самоубийством либо прилюдным и громогласным извинением от Его Величества. Первое встречается в жизни двора, хотя и не часто, но почти в каждое правление. А второе - всего два случая записано в дворцовых анналах... И те и другие случаи оставляют пятнышки на репутации государей, пятнышки мелкие, не смертельные, вроде тех, что домовой Пеля натряс, но все же... Океаном законов, традиций и обычаев защищен дворянин от бесчестья со стороны повелителей своих, надежно защищен: государь запросто может разрубить придворного на куски, но не рискнет дать ему пинка!
Он, видите ли, престолонаследник и не имеет права рисковать империей и троном. Собственная жизнь престолонаследника, стало быть, сама по себе не стоит ни шиша. Угу. Это для кого как. Самому принцу совершенно иначе видится: и трон, и династия - это все ценности, но намного меньшие, нежели... Хотя... Интересно, сумел бы он пожертвовать своею судьбой, жизнью - ради империи? Надобно обдумать как-нибудь в бессонницу, представить и так и этак. А в тот злосчастный день ох и тяжко было жить: голова с похмелья трещит, на ребрах синяк от тычка - маркиз Короны локтем ему засветил, то ли спьяну, то ли с умыслом... Чтобы самому вместо принца драться на дуэли, ибо престолонаследнику строжайше это запрещено... Государь не посмотрел, что сыну тяжко с утра, все равно его избил, его, своего наследника, первого принца крови, все придворные это видели. Потом в поместье выслал. Отец вообще лютовал после той дуэли: кого-то там казнил, кого-то выпороть приказал... Легче всех отделались двое: маркиз Короны, вовремя сбежавший в свой кошмарный удел, и незаконнорожденный сводный братец принца, граф Борази Лона, в доме которого и начиналась та злосчастная оргия... Графа-то сначала в железо, в подземелье, вместо западных имперских провинций, куда он был наместником назначен, да только граф неоспоримо сумел доказать по розыску, что был в стельку пьян: свалился под стол задолго до полуночи, нигде больше не ездил и никакой дуэли не видел. Кстати говоря, после событий, когда все обошлось, граф чуть ли не рыдал от обиды на самого себя, казнился-убивался, что пропустил, напившись, все самое забавное и любопытное. Прилюдно пообещал в сердцах, что отныне три года хмельного в рот не возьмет. Надобно будет послать людей к нему в провинцию, проверить, как незваный братец слово держит...
Токугари, не доходя полутора полных шагов, упал на одно колено и коснулся правою рукой гладкой паркетной плитки:
– Государыня!
– Что это ты, дружок, сегодня с церемониями ко мне? Батюшка заслал?
– Так точ... Гм... Да, матушка. Дозволь, я сначала тебя обниму?
Государыня императрица вздохнула глубоко-преглубоко и, как всегда, растаяла.
– Обними уж. Если не ты по мне, то я по тебе изо дня в день скучаю, сударь мой сын! Больше, чем по всем младшим отпрыскам, вместе взятым. Все сердце не на месте, все думаю: как он там, что он там... О-о... Простите меня боги! Ты в своем обычае: духами от тебя пахнет, конским потом, по-моему вином...
– Вином???
– Токугари даже попытался высвободить непокрытую голову из цепких матушкиных рук, но безуспешно...
– Стой, не трепыхайся... Может, и не вином, а уж духами точно. Я даже скажу какими. 'Серебро Винари'. Кто же это у нас такими душится на исходе лета? Уж точно, что не ее Высочество, ибо у моей невестки, при всех ее... особенностях, хороший вкус, а тут... погоди, погоди...
– Ай! Матушка! Ты зачем мне волосы вырываешь? Знаешь, как больно?
– Принцу, конечно же, вырванный волосок не причинил ни малейшего беспокойства, но следовало отвлечь матушку от догадок, переключить ее внимание на что-нибудь более мирное, домашнее...
– Что ты там выдернула, вражескую магию?
– Нет, просто седой волос. Дожила, называется... Уже у сына...
– Подумаешь! Вон, у графа Веври вообще лысина чуть ли ни в тридцать лет началась. И ничего - счастлив, бодр, любимчик всех на свете дам! А что до вина, то я, после того злосчастного раза, буквально пару раз его отведывал, и уж никак не сегодняшней ночью. Я только что от батюшки, как ты правильно догадалась...
– И что он там? Мириться затеял?
– Матушка! Как ты нас всех насквозь изучила! Именно: он хотел бы навестить тебя в твоих покоях вечером, надеясь, что ты устроишь там ужин и пригласишь его.