Реморы
Шрифт:
— А если вернется Перри? — спросил дом.
Естественно, у него тоже есть право управлять апартаментами. А она-то думала, что выразилась совершенно ясно…
— Нет, мисс, — прервал ее голос. — Что сказать, если он спросит?
— Скажите ему… скажите, что я отправилась в путешествие.
— Путешествие?
— Скажите ему, что теперь мне захотелось перемен, — заявила она и, не вглядываясь, вышла.
Орлеан обратился за помощью к той женщине-Реморе, которая однажды
Кви Ли лежала между ними, пока они работали; лица их улыбались, но голоса были резкими и напряженными. Она не в первый раз обратила внимание, что не слышит их настоящих голосов. Оболочки сами переводили их влажное бормотание — вот почему голосовые связки и рты могли меняться, не оказывая никакого воздействия на речь.
— Тебе удобно? — спросила женщина. Но прежде чем Кви Ли смогла ответить, она продолжила: — Есть какие-нибудь последние вопросы?
Кви Ли, уже заключенную в оболочку, вдруг охватила паника.
— Когда я вернусь домой… когда все будет кончено… как быстро я смогу…
— Сможешь что?
— Вернуться к своему нормальному существованию.
— Избавиться от всех преобразований, ты имеешь в виду. — Женщина тихонько рассмеялась, и одно непонятное выражение ее лица сменилось другим. — Сомневаюсь, что тут может быть четкий ответ, дорогая. В твоих апартаментах есть автодоктор? Отлично. Пусть он разберется в проблеме и поможет снова вырастить нужные органы. Как если бы ты пострадала в тяжелой аварии… — Короткая пауза. — Сколько времени заняло бы восстановление, Орлеан? Шесть месяцев?
Он ничего не ответил, проверяя шлем ее оболочки. Кви Ли видела нависшее над ней лицо.
— Шесть месяцев — и снова можешь показываться на людях.
— Я не это имела в виду, — справившись со спазмом в горле, возразила Кви Ли. Что-то сдавило ей грудь, и паника перешла в ужас. Сейчас она ничего не хотела — только бы снова оказаться дома.
— Послушай… — начал было Орлеан, но больше ничего не добавил.
Наконец Кви Ли прошептала:
— Что?
Опустившись на колени рядом с ней, он произнес:
— С тобой все будет в порядке. Обещаю.
Его прежняя убежденность исчезла. Может, он не верил, что Кви Ли решится на это приключение. Может, его предложение было каким-то обманом, на который не мог бы купиться ни один нормальный человек, и теперь ему придется придумывать какие-то извинения, чтобы прекратить все это…
Но он сказал:
— Уплотнения герметизированы и готовы.
— Герметизированы и готовы, — откликнулась женщина На обоих лицах появились улыбки, хотя ни одна из них
не внушала доверия. Затем Орлеан объяснил:
— Существует только слабый, ничтожный шанс, что тебе не удастся вернуться к нормальному
— Остаточные органы, — добавила женщина. — Случайные дефекты и все такое.
— Этого не произойдет, — сказал Орлеан.
— Не произойдет, — согласилась Кви Ли. Перед ее ртом появился ниппель питания.
— Пососи и спи, — сказал Орлеан.
Она сделала несколько глотков какого-то химического бульона. Женщина сказала:
— Нет, устойчивые изменения потребуют от десяти до пятнадцати столетий. Разве только…
Орлеан резко оборвал ее. Женщина с горечью рассмеялась:
— Да она же спит!..
Кви Ли в самом деле спала. Она находилась в какой-то пустоте, где не было ни времени, ни снов; ее тело было утыкано иглами — легкие вспышки боли отмечали каждое доброкачественное образование, — и казалось, что во вселенной не существует ничего, кроме Кви Ли, которая плавала в этой непроглядной темноте, подвергаясь переделке.
— Сколько?
— Не так уж и долго. Почти семь месяцев.
Семь месяцев. Кви Ли попыталась моргнуть и не смогла. Ей не удалось опустить веки. Затем, попытавшись прикоснуться к лицу, она подняла тяжелую руку и положила ладонь на лицевую пластину. Наконец она вспомнила, что теперь на ней оболочка.
— Получилось? — медленно и невнятно пробормотала она. — Теперь я готова?
— Ты никогда не будешь готова, — засмеялся Орлеан. — Неужели ты не обращала внимания?
Она видела расплывчатые очертания знакомой фигуры.
— Как ты себя чувствуешь, Кви Ли? Странно. Все ощущения были странными.
— Это совершенно нормально, — заверил голос. — Еще пару месяцев, и ты будешь в полном порядке. Имей терпение.
Она помнила, что всегда была терпеливой. Глаза закрылись сами собой, и разум снова погрузился в спячку. Но на этот раз Кви Ли снилось, что они все вместе на пляже — она, Перри и Орлеан. Кви Ли видела, как они загорают на белоснежном песке, чувствовала жар искусственного солнца, опалявшего ее до перестроенных костей.
Она проснулась, бормоча:
— Орлеан? Орлеан?
— Я здесь.
Теперь зрение улучшилось. Кви Ли убедилась, что дышит нормально. Ее деформированный рот с трудом выдавливал каждое слово, но оболочка обеспечивала точный перевод.
— Как я выгляжу? — спросила она. Орлеан улыбнулся:
— Очаровательно.
Кажется, у него иссиня-черное лицо. Кви Ли села, взглянула на тусклые серые стены раздевалки и поняла, что цвета изменились. Ее новые глаза по-другому видели мир. Они воспринимали тот же спектр, но иначе. Медленно поднявшись на ноги, Кви Ли спросила: