Ренард. Щенок с острыми зубами. Книга 1
Шрифт:
Сам же «негодник» пожелал родным покойной ночи и с независимым видом отправился в свою комнату, искренне не понимая, отчего все так взбудоражились. Он же не сгинул. Вот он, живой и здоровый. Зачем без ужина оставлять-то? Ну припозднился чуток,
Что тут такого, ему объяснил отец на следующее утро. Самым доступным и доходчивым образом.
Ренард как ни в чём не бывало вышел во двор на ежедневный урок по фехтованию, но старший де Креньян вместо привычной тренировочной палки почему-то держал в руке лозину. Тонкую – с палец, длинную и упругую. Рядом с ним зачем-то стояла старая лавка, притащенная из конюшни.
«Для чего? И прут – слабая замена мечу. Или пере что-то новенькое придумал? Интересно будет узнать», – проскочила у Ренарда мысль.
Интерес пропал с первыми же словами отца.
– Сударь мой, ты виноват. Мать едва не слегла от волнений, девочки все глаза проглядели, я ноги сбил. Мы уже думали, что ты потерялся. По твоей милости я целую деревню взбаламутил на ночь глядя.
Де Креньян говорил спокойно, но от этого Ренарду становилось ещё больше стыдно. Лучше бы кричал. И «сударь мой»… Так отец его ещё никогда не называл.
– Да что со мной могло… – начал было Ренард и осёкся.
Вчера Вейлир в подробностях рассказал, кого можно встретить в лесу и чем это грозит запоздалому путнику.
Де Креньян пытливо посмотрел на сына:
– Ничего не хочешь мне рассказать? – спросил он, явно о чём-то догадываясь.
Ренард упрямо сжал губы и отрицательно помотал головой.
– Тогда ложись, – отец указал лозиной на лавку. – И шоссы снимай.
Ренард послушно скинул портки и улёгся на шершавые доски. Хоть раньше его физически не наказывали, он понимал, что последует дальше. Как выяснилось, не до конца.
– Помнишь, я тебе говорил, что лица благородного может касаться только рука любимой женщины? – спросил отец и взмахнул лозиной, со свистом разрезав воздух.
– Угу, – буркнул Ренард.
– Так вот, сударь мой, этот постулат не относится ни к деснице отца, ни к твоей заднице, – добавил де Креньян и занёс руку.
Лозина пронзительно свистнула снова, и кожу пониже спины прочертила жгучая боль.
– Ай! – вскрикнул Ренард, дёрнувшись всем телом, и заголосил: – Пере, я всё понял, не надо, пере! Я больше не буду!
– Лежи смирно, до понимания тебе ещё далеко. И ещё запомни: благородный должен уметь скрывать свои чувства и мужественно переносить боль, – ответил отец и вновь замахнулся.
Новый удар пришёлся на другую ягодицу.
Конец ознакомительного фрагмента.