Репетитор
Шрифт:
— Эй-эй! Не говори так. Никто не считает тебя всего лишь обычным репетитором.
— Спасибо, Скотт. Так что ты там говорил об опционах?
— Это касается коротких продаж, — начал Скотт и отхлебнул еще пива.
Пиво и теннис, а особенно пиво и победа в теннисе, прекрасно сочетались друг с другом.
— Ты видел подружку Руби Килу?
— Нет.
— Ее отец брокер. Он, конечно, довольно скользкий тип, но он имеет доступ к важной информации о рынке. Том предпочитает не иметь
— Верно.
— В мире столько разных возможностей.
— Как зовут этого брокера?
— Микки Гудукас.
— Том не стал бы иметь дело с человеком, которого так зовут, — остроумно заметил Джулиан.
Скотт рассмеялся.
Это уж точно.
Он рассказал Джулиану все о «Симптоматике» — о совете Гудукаса, предписываемой марже, отказе Тома участвовать в этом деле, массовой гибели шимпанзе, «порше», «бокстере».
— Теперь понятно, — сказал Джулиан. — За счет свободных средств. Довольно забавно.
— Спасибо, — сказал Скотт.
— Но я не могу понять одного… Это, конечно же, не мое дело, но…
— Продолжай.
— Почему ты не вложил туда деньги?
— У меня их попросту нет в том количестве, которое необходимо. Я не могу использовать пенсионный счет для этой цели, а дом…
— Мало стоит? — спросил Джулиан и закинул арахис в рот.
— Нет, он довольно дорого стоит, даже несмотря на закладную.
Джулиан прекратил жевать. Он явно был очень удивлен. «Черт возьми, это же ни для кого не секрет!» — подумал Скотт.
— Проблема в том, что я и Линда владеем домом совместно.
— А это не позволяет тебе перезаложить его?
— Нет, закон это вполне допускает. Дело в Линде. Она никогда на это не пойдет.
— Понятно.
19
Когда Руби спустилась на кухню в понедельник утром, мамы и папы уже не было дома. Брэндон сидел за столом и ел хлопья с манго и миндалем. Его волосы были намазаны гелем, и он был похож на крутого парня из каталога причесок. Нет ли у него какой-нибудь тайной подружки?
— Привет, Брэн?
— Привет!
— Есть еще хлопья?
— Я высыпал последние.
Руби достала рогалик, разрезала его пополам и положила в тостер.
— Я буду варить горячий шоколад.
— И что с того?
— Ты будешь?
— Угу. — Хрум-хрум-хрум. — Спасибо.
Руби сварила горячий шоколад в кастрюльке. Вместо воды она использовала цельное молоко. Уж если варить горячий шоколад, то варить его по-настоящему. Она поставила две дымящиеся кружки на стол и села напротив Брэндона.
— Вкусно, правда?
— Угу.
Она намазала плавленый сыр на половинки
— Сколько у тебя курток, Брэн?
Он скорчил ужасную гримасу. Лучше бы он этого не делал. Уинстон, самый тупой мальчишка, с которым она ездит на школьном автобусе и который ест козявки, корчит такие же гримасы. А Брэндон вовсе не тупица.
— О чем ты?
— О твоей школьной куртке с эмблемой школьной команды. Сколько их у тебя?
— Одна. Да что на тебя нашло? У всех ребят только одна школьная куртка. Просто к ней каждый год пришиваются новые нашивки.
— Какое место у тебя в этом году?
— Не знаю.
— Первое?
— Тебе-то какая разница?
Она откусила еще кусочек рогалика и отхлебнула шоколада. У Брэндона было еще полно хлопьев. Должно быть, он высыпал себе полкоробки.
— У тебя есть какие-нибудь мысли по поводу твоей куртки?
— Что за идиотские вопросы ты задаешь?
Опаньки. Он, наверное, думает, что я говорю про ту склянку с крэком, которая лежит у него в кармане.
— Помнишь тот вечер, когда ты опоздал на занятия с Джулианом? Ты сказал маме, что оставил куртку в школе, а она на самом деле висела на вешалке в гардеробной.
— Ну?
— Как ты думаешь, что произошло?
— Что ты имеешь в виду? Я забыл, где ее оставил. Ты как будто бы никогда ничего не забываешь, мисс подлиза?
Она посмотрела на него и попыталась применить свои телепатические способности: «Если ты будешь продолжать в том же духе, то ты со своим пузырьком с крэком окажешься в шестичасовом выпуске новостей».
— Что означает твой дурацкий взгляд?
Она продолжала пристально смотреть на него.
— Ладно, ладно. Ты не подлиза.
— Извинения принимаются, — сказала Руби, несмотря на то, что брат снова пробормотал что-то про подлизу. Она откусила еще кусочек. Хрустящий рогалик и сливочный сыр. Что может быть лучше?
— Дело в том, что, когда я вернулась из школы в тот день, ее не было в гардеробной.
— Чего не было в гардеробной?
— Твоей куртки. Я заглядываю туда, чтобы посмотреть, кто есть дома.
— Должно быть, ты просто ошиблась.
— Не-а. Я помню.
— Значит, помнишь. И что ты об этом думаешь?
— Я думаю, что это лишь одно из звеньев цепи.
— О чем ты говоришь?
— Я хочу знать, когда ты в тот день последний раз видел свою куртку?
— Да на кой тебе это сдалось?
Сказано это было не сердито, а по глазам было видно, что он задумался и пытается что-то вспомнить. Слава Богу.
— Я же сказала тебе — одно из звеньев…