Репо
Шрифт:
— Да, реальные вещи, — сказал он мне, внимательно наблюдая за моим лицом. — Я не всегда был хорошим человеком, Мейз.
— Мне трудно в это поверить, — сказала я, потому что это было правдой. — Кроме того, каждый в своей жизни натворил такого дерьма, что может не дать нам спать по ночам, если мы будем об этом твердить.
— Что ты натворила? — он спросил. Вопрос показался бы ненавязчивым, если бы он не задал его тихим, ровным голосом.
Я посмотрела на свои ноги и вздохнула. — Я была очень наивной и доверчивой, — призналась
— Иди сюда, — сказал он, наклоняясь вперед и хватая меня за бедра, притягивая ближе к столу и между его ног. Он подождал минуту, пока мой взгляд поднимался на него. — Может, когда-то ты и была такой, но ты не такая.
Уверенность в его тоне немного сняла тяжесть с моих плеч. Мне не приходило в голову, что я лелеяла беспокойство, что это было что-то, что было написано на мне, как будто я носила свои недостатки в качестве значка, чтобы все видели, несмотря на то, как сильно я пыталась убедиться, что никто никогда больше не сможет поступать со мной так.
— То же самое касается и тебя, Репо, — сказала я, положив руки ему на бедра.
— Я убивал людей, Мейз.
— Это должно было меня шокировать? — спросила я, пожимая плечами. Откровенно говоря, я вошла в комплекс, ожидая обнаружить, что каждый член клуба в то или иное время был хладнокровным убийцей. Кей вроде как сказал мне об этом. Он сказал, что не уверен насчет некоторых мелких парней, но он точно знал, что Рейн, Кэш и Волк оставили после себя груды тел. Рейн, в основном в качестве превентивных мер, устранение стукачей, уничтожение конкурирующих организаций. Кэш, когда прикажут в экстремальных ситуациях. А Волк, ну, Волк вроде как время от времени сходил с ума и совершал какие-то пугающе жестокие убийства. Но в основном он, казалось, убивал придурков, которые этого заслуживали.
Значит, Репо признался, что убивал людей? Это не было сюрпризом.
— Это шокировало бы нормальных людей, — сказал он, его пальцы погрузились в мои бедра почти собственническим образом, что заставило мои внутренности сжаться.
— Кто когда-либо утверждал, что я нормальная?
— Они убили моего дядю, — признался он, все еще наблюдая за моей реакцией.
— Люди, которых ты убил?
— Да. Они хотели свергнуть бизнес моего дяди, поэтому убили его и надрали мне задницу.
— Вот как ты получил это, — заключила я, убирая руку с его бедра, кончиками пальцев проводя вниз по шраму на его щеке.
— Да.
— Змеи и стукачи, — догадалась я.
— Да, милая, — сказал он, сокращая оставшуюся часть расстояния между нами, заставляя мой таз прижаться к его.
— Если они это заслужили, я не понимаю, почему тебе снятся кошмары.
— Потому что они не заслужили такой смерти.
— Может быть, а может, и нет.
— Мейз… нет.
Я склонила голову набок от твердости его тона. — Я никогда не считала тебя человеком, склонным к самоосуждению.
— Обычно я не делаю того, о чем сожалею, — сказал
Я с трудом сглотнула, пытаясь уговорить себя отойти от него. Мы были прямо посреди двора. Любой мог увидеть нас, если бы вышел на улицу покурить или подышать свежим воздухом.
— Мне нужно сделать обход. — На это Репо злобно ухмыльнулся. — Что? — спросила я, сдвинув брови.
— Да, когда один из нас сменяет охранника, мы просто сажаем свои задницы на крышу с пистолетом. Оттуда виден каждый дюйм забора.
Мой рот открылся в притворном шоке. — Вы ублюдки, — засмеялась я, качая головой.
— Мы должны как-то получать удовольствие, — усмехнулся он. — Но ты права. Нужно сделать обход, — сказал он, но я не доверяла его взгляду, когда он оттолкнул меня на несколько шагов и спрыгнул со стола, взяв фонарик из моей руки и включив его, прежде чем направиться к забору.
Я остановилась на мгновение, прежде чем поспешить, чтобы идти рядом с ним, наблюдая за его профилем, пока мы шли. — Ты… совершаешь со мной обход?
— Да, — сказал он, слегка кивнув.
— Гм. Хорошо. Но… почему?
— Нам нужно поговорить.
Дерьмо.
Дерьмо, дерьмо.
Нам определенно не нужно было разговаривать. Нам нужно было двигаться дальше и притворяться, что того, что произошло, никогда не было. Так было лучше для нас обоих.
— Я думала, что у нас все хорошо на этом фронте, — сказала я, демонстративно глядя перед собой.
Мы шли так несколько долгих минут, и с каждой секундой мне все больше и больше казалось, что я вот-вот выползу из собственной кожи. Но затем, устроившись далеко от комплекса в дальнем углу двора, рука Репо сомкнулась на моем бицепсе и развернула меня, прижимая к забору.
— У нас не все хорошо на этом фронте, — возразил он моей точке зрения несколько минут назад.
— Репо…
— Нет, — оборвал он меня, приложив два пальца к моим губам, чтобы заставить замолчать. — Замолчи на секунду, ладно? Нам нужно кое-что прояснить, а если ты продолжишь пытаться перебивать меня, это займет всю ночь. Теперь, я думаю, мы оба понимаем, что моя работа состоит в том, чтобы не пускать тебя в МК. Любыми необходимыми средствами. Это отстой. Это несправедливо. Но так оно и есть. Я понимаю, что ты обидишься на меня за это. И я знаю, что это означает, что мне будет трудно доверять…
— Хорошо. Подожди, — сказала я, убирая его руку.
— Нет, послушай.
— Нет, ты послушай…
— Мейз, я хочу попробовать, — сказал он, несмотря на мое возражение, эффективно заткнув меня.
— Попробовать что?
— Что бы это ни было, — сказал он, махнув рукой между нами.
— Это ничего не значит. У нас был секс. Это не имеет большого значения. Мы можем быть взрослыми и двигаться дальше.
— Это то, чего ты хочешь? Ты хочешь двигаться дальше?
— Да, это так…