Репутация плохой девочки
Шрифт:
— Нет смысла убираться отсюда, пока Крэйг не устроится в колледж осенью, — говорит папа, — так что это займет еще немного времени. Но это так. Подумал, что вы все должны знать скорее раньше, чем позже.
С этими словами он уходит из логова. Ущерб нанесен. Он оставляет нас там с последствиями своего заявления, всех нас потрясенных и ошеломленных.
— Черт, — говорит Шейн, как будто он только что вспомнил, что оставил свои ключи на пляже во время прилива. — Вы знаете, сколько порно и старой травы спрятано в этом доме?
— Правильно. — Делая серьезное лицо,
Пока ребята спорят о том, кому достанется любая потерянная контрабанда, которую они могут откопать, я все еще пытаюсь отдышаться. Я предполагаю, что я никогда не была рада переменам. Я все еще пытаюсь разобраться в своей собственной
трансформации с тех пор, как покинула город.
Подавив вздох, я оставляю своих братьев и выхожу в холл, где мой взгляд останавливается на, вероятно, единственной вещи в этом месте, которая ничуть не изменилась.
Мой бывший парень Эван Хартли.
ГЛАВА 2
Женевьева
У парня хватает наглости приходить сюда в таком виде. Эти преследующие, темные глаза, которые все еще скрываются в самых глубоких уголках моей памяти. Каштановые, почти черные волосы, которые я до сих пор чувствую между пальцами. Он так же потрясающе великолепен, как и фотографии, которые все еще мелькают перед моими глазами. Прошел год с тех пор, как я видела его в последний раз, но моя реакция на него такая же. Он заходит в комнату, и мое тело замечает его раньше, чем я. Это помехи в воздухе, которые танцуют на моей коже.
Это отвратительно, вот что это такое. И что мое тело имеет наглость реагировать на него сейчас, на похоронах моей матери, еще более тревожно.
Эван стоит со своим братом-близнецом Купером, осматривая комнату, пока не замечает меня. Парни идентичны, за исключением случайных различий в их прическах, но большинство людей отличают их друг от друга по татуировкам. У Купера два полных рукава, в то время как большая часть чернил Эвана у него на спине. Что насчет меня, я узнаю его по глазам. Светятся ли они озорством или мерцают радостью, нуждой, разочарованием … Я всегда знаю, когда Эван смотрит на меня.
Наши взгляды встречаются. Он кивает. Я киваю в ответ, мой пульс учащается. Буквально через три секунды мы с Эваном встречаемся в конце коридора, где нет свидетелей.
Странно, как хорошо мы знакомы с некоторыми людьми, независимо от того, сколько времени прошло. Воспоминания о нас двоих омывают меня, как приятный ветерок. Прогулки с ним по этому дому, как будто мы вернулись в старшую школу. Пробираться туда и обратно в любое время. Спотыкаясь, упираясь руками в стену, чтобы удержаться на ногах. Смеяться истерическим шепотом, чтобы не разбудить весь дом.
— Привет, — говорит он, протягивая руки в нерешительном предложении, которое я принимаю, потому что мне неловко не делать этого.
Он всегда приятно обнимал.
Я заставляю себя не задерживаться
Я делаю поспешный шаг назад.
— Да, что ж, я слышал… Хотел отдать дань уважения. — Эван застенчив с руками в карманах и склонив голову, чтобы посмотреть на меня из-под густых ресниц. Я не могу представить, что потребовалось, чтобы он оказался здесь.
— Спасибо.
— И, ну, да. — Из одного кармана он достает синюю Blow Pop. — Я принес тебе это.
Я ни разу не плакала с тех пор, как узнала, что мама заболела. И все же, принимая этот глупый знак внимания от Эвана, мое горло сжимается, а глаза щиплет.
Я внезапно возвращаюсь к тому моменту, когда мы впервые обменялись Blow Pop [1] . Еще одни похороны. Еще один умерший родитель. Это было после того, как отец Эвана, Уолт, погиб в автомобильной аварии.
1
Название леденца, похожего на Чупа-чупс
Вождение в нетрезвом виде, потому что именно таким безрассудным, саморазрушительным человеком был Уолт Хартли. К счастью, больше никто не пострадал, но жизнь Уолта оборвалась той ночью на темной дороге, когда он не справился с управлением и врезался в дерево.
В то время мне было двенадцать, и я понятия не имела, что взять с собой на поминки. Мои родители приносили цветы, но Эван был таким же ребенком, как и я. Что он собирался делать с цветами? Все, что я знала, это то, что мой лучший друг и парень, в которого я всегда была безумно влюблена, сильно страдал, и все, что у меня было, — это один жалкий доллар. Самой причудливой вещью, которую я могла позволить себе в универсальном магазине, был леденец.
Эван плакал, когда я вложила Blow Pop в его дрожащую руку и тихо села рядом с ним на заднем крыльце его дома. Он прошептал:
— Спасибо, Жен, — а потом мы сидели в тишине больше часа, глядя на волны, набегающие на берег.
— Заткнись, — бормочу я себе под нос, сжимая леденец в ладони. — Ты такой тупой. Несмотря на мои слова, мы оба знаем, что я глубоко тронута.
Эван понимающе улыбается и одной рукой трогает галстук, поправляя его. Он хорошо одет, но не слишком хорошо. Что-то в костюме на этом парне все еще кажется опасным.
— Тебе повезло, что я нашла тебя первой, — говорю я ему, как только снова могу говорить. — Не уверена, что мои братья будут так же дружелюбны.
С беззаботной ухмылкой он пожимает плечами.
— Келлан дерется как девчонка. — Типично.
— Я обязательно передам ему, что ты так сказал.
Какие-то бродячие кузены замечают нас за углом и смотрят как будто они могли найти причину прийти поговорить со мной, поэтому я хватаю Эвана за лацкан и толкаю его в сторону прачечной. Я прижимаюсь к дверному косяку, затем проверяю, чист ли коридор.