Репутация плохой девочки

Кеннеди Эль

— Делай, что хочешь, — говорит Билли, делая большой глоток пива, как будто хочет смыть затянувшуюся тему изо рта. — Но тебе не за что извиняться. Этот парень — осел и подонок. Ему повезло, что мы не встретили его где-нибудь на темной грунтовой дороге.

Я взяла с Билли клятву хранить тайну; в противном случае он определенно побежал бы и рассказал папе или нашим братьям о случившемся. Я рада, что он держал это в секрете. Нет смысла всем им попадать в тюрьму за то, что они избили полицейского до полусмерти. Тогда Рэндалл победит.

— В конце концов я с ним столкнусь, — говорю

я, больше для себя.

— Ну, если тебе нужно срочно уехать из города, у меня еще есть около восьмидесяти баксов, спрятанные в раме моей старой кровати в доме отца. — Билли ухмыляется мне, что действительно помогает развязать узел в моей груди. В этом он хорош.

Когда мы закрываем счет, я получаю сообщение от моей лучшей подруги Хайди.

Хайди: “Костер на пляже сегодня вечером.”

Я: “Где?”

Хайди: “Как обычно.”

Имеется в виду дом Эвана и Купера. Это место переполнено эмоциональными минами.

Я: “Я не знаю, хорошая ли это идея.”

Хайди: “Да ладно тебе. Выпьешь пару стаканчиков, а потом можешь сваливать.”

Хайди: “Не заставляй меня приезжать за тобой.”

Хайди: “Увидимся там.”

Я: “Прекрасно. Сука.”

Я сдерживаю вздох, пока мой усталый мозг пытается проработать еще одну ловушку. Вернувшись в город, я была рада воссоединиться со старыми друзьями и проводить больше времени с другими, но попытка увернуться от Эвана усложняет задачу. Я не могу провести черту в центре города. И никакая часть меня не хочет, чтобы лето превратилось в испытания на верность и перетягивания каната в нашей тесной сети друзей, пересекающихся и перекрывающих друг друга связях. Это несправедливо по отношению к обоим из нас. Поскольку, насколько я знаю, ничего хорошего не выйдет из того, если я впущу Эвана обратно, у меня нет намерений причинить ему боль. Это мое наказание, а не его.

ГЛАВА 5

Эван

Все монстры выходят ночью. Под полной луной мы — скрытые образы самих себя, проявленные в серебристом свете. Это Залив, обезумевший от сдержанности и озорства, все горячие, обеспокоенные и жаждущие хорошо провести время. Любой повод для вечеринки.

На пляже десятки наших друзей и несколько случайных любопытных окружают костер. Наш дом расположен сразу за дюнами и травянистой лужайкой, усеянной деревьями, его очертания видны только в оранжевых огнях крыльца. Это хорошее время, чтобы расслабиться с несколькими кружками пива, покурить. Пара человек с гитарами торгуются из-за запросов на песни, в то время как соседняя группа играет в светящийся фрисби. Думаю, все, что нужно, чтобы трахнуться в наши дни.

— Значит,

этот клон пропал даром, — говорит Джорди, наш старый школьный друг, тем из нас, кто собрался вокруг костра, сидя на бревне из плавника и сворачивая косяк. Чувак мог бы делать это дерьмо с закрытыми глазами, и все равно это был бы самый плотный и аккуратный рулет, который вы когда-либо видели. — И парень натыкается на наш столик. Как будто врезается прямо в нас. Он продолжает называть меня Паркером.

Мы смеемся, потому что это такое клонированное имя. Эти тупоголовые Ричи Ричи в ошейниках, которые учатся в Гарнет-колледже, ничто иное, как предсказуемость. Не могут удержаться от выпивки и делают это проблемой всех остальных.

— Минут двадцать он разговаривает с нами, держась за стол, чтобы не упасть на пол. Понятия не имею, о чем, черт возьми, он бормочет. И вдруг он такой: “Эй, давайте, братаны, устроим афтепати у меня дома”.

— Нет, — говорит Маккензи, широко раскрыв глаза и со страхом в голосе. — Ты не поехал. — Сегодня вечером она поднимает настроение Куперу, сидя у него на коленях и тыча грудью ему в лицо. Он занят, что является облегчением. Меня уже тошнило от его истерик.

Джорди пожимает плечами.

— Я имею в виду, он настаивал. Итак, нам четверым, верно, в значительной степени приходится выносить этого парня из бара. Затем он вручает мне свои ключи и говорит: "Ты поведешь, вот эту синюю машину. Я нажимаю кнопку на брелке, и этот внедорожник Maserati мигает мне фарами. Не может быть, да? Это машина за сто тысяч долларов. Я почти уверен, что в какой-то момент наступил в мочу в том грязном туалете бара, но конечно, парень.

— Просто скажи мне, что у него все еще есть почки, — говорю я с усмешкой.

— Ага-ага. Мы не разрубали ни его, ни машину на запчасти. — Джорди машет рукой и закуривает косяк. — Тем не менее. Итак, парень говорит: «Машина, отвези меня домой». И эта штука така, окей, Кристофер, вот твой маршрут домой. В этот момент я думаю, ну, дерьмо. Поэтому я завожу эту малышку и начинаю движение. Примерно через полчаса мы добираемся до его дурацко-огромного особняка на побережье. Я говорю о железных воротах, фигурных стрижках и прочем дерьме. Итак, мы добрались туда живыми, и чувак такой: «Эй, хочешь увидеть что-нибудь классное?»

Всегда знаменитые последние слова. Как в тот раз, когда наш приятель попробовал трюк с ножом из «Чужих», и ему пришлось наложить тридцать семь швов и снова пришить сухожилие. Если подумать, это был один из последних разов, когда мы с Жен тусовались вместе. Который, не смотря на все, был довольно хорошим временем. Не могу точно сказать, как мы оказались на шестидесятипятифутовой лодке Atteras для спортивной рыбалки посреди залива, только то, что нам приснился кошмар, когда мы добирали ее до причала, и каким-то образом все же сумели добраться до берега примерно в десяти милях. откуда мы целились. Навигация становится чертовски сложной в темноте после нескольких огненных шаров.