Репутация
Шрифт:
Дверь в кабинет приоткрылась.
– Райна Хэммонд?
Это был не Альфред, а худощавая блондинка с фальшивой улыбкой. Она представилась: Мэрилин О’Лири, заместитель Мэннинга.
– Мы работаем вместе, очень тесно сотрудничаем, – объяснила она, окинув меня взглядом с головы до пят, и мне показалось, что в ее глазах мелькнуло неодобрение. – Все, что касается Мэннинга, сначала проходит через меня.
Ее слова мне не понравились, как и то, что она зашла в кабинет президента вместе со мной. Возле письменного стола стоял Альфред Мэннинг: золотистая кожа, сияющие глаза, выразительные кустистые брови, которые он так забавно поднимал,
Когда Мэннинг меня увидел, на его лице появилась одобрительная улыбка. Он этого не афишировал, но я-то знала, что он оценил мою внешность – лицо, размер груди и длинные стройные ноги.
– Входите, входите, – сказал он, сопровождая приглашение гостеприимным жестом. Потом обернулся к Тощей Блондинке: – Мэрилин, все в порядке. Благодарю вас.
И Сушеной О’Лири пришлось уйти с поджатыми губами.
Я осмотрела кабинет Альфреда Мэннинга – книжные шкафы из дерева теплого вишневого оттенка, низкий кожаный диван и громадный письменный стол во всю ширину комнаты. На столе стояли бюстик Уильяма Шекспира, фотография самого Альфреда Мэннинга (моложе, чем сейчас) с Робертом де Ниро, получающим звание почетного доктора Олдрича, и золотой «Ролекс», брошенный так небрежно, что вы могли бы принять его за подделку.
Мои пальцы так и потянулись к часам. Не исключено, что я бы их стащила, продала и не связывалась бы больше со всей этой ерундой. Но тут Мэннинг сел за стол, и я вздрогнула.
– Итак. – Мэннинг побарабанил пальцами по столу. – Мисс… Райна.
Порывшись в большой сумке, я протянула ему резюме.
– Я слышала, вы не большой любитель электронной почты, поэтому решила распечатать его, чтобы вы смогли еще раз прочитать.
– Вы слышали, что я не люблю электронную почту?
В улыбке старика было что-то вызывающее, словно он относился ко всему этому как к игре. Вот и хорошо. Игры я люблю.
– Ну, мне известно, конечно, что вы ею пользуетесь. Просто я узнала, что для вас это не предпочтительный способ получения информации. А я, кстати, с техникой на дружеской ноге и могла бы взять на себя все, что связано с компьютерами. Социальные сети и прочее, – и я скромно опустила ресницы (долго репетировала перед зеркалом). – Если, конечно, я получу работу.
– Мне нравятся люди, которые проявляют инициативу, – одобрительно заметил Мэннинг. Заигрывал ли он со мной? Я решила, что да.
Он посмотрел на лежащий перед ним листок.
– Вы учились на Колумбийском летнем творческом семинаре по писательскому мастерству. С кем вы там работали?
Я напрягла мозги.
– С профессором Кордоном. И с другими.
– А, да, Джеральда я знаю.
Профессора на самом деле звали Арчер, но поправлять я не стала. Все равно мы с ним не были знакомы.
– Хочу стать писателем, – добавила я. – Как вы.
Мэннинг изобразил удивление:
– Вы
– Вы шутите? – Я подошла ближе. – Я ваша большая поклонница.
Мэннинг прижал руку к груди.
– Серьезно?
– Особенно мне понравился детектив, где действие происходит на ярмарке. Вы написали его в восьмидесятых. – Я непринужденно наклонила голову. И почувствовала, как тщательно уложенный завиток волос ожидаемо лег на мое голое плечо.
– Поразительно. – Мэннинг выглядел польщенным. – Большинство моих студентов и не подозревают, что я когда-то публиковался. Это ведь просто хобби… Мои книги выходили весьма скромными тиражами.
– Напрасно вы скромничаете. Вы очень хороший писатель.
Мэннинг пожал плечами, но было заметно, что ему приятно. Он встретился со мной глазами и первым отвел взгляд.
– Тогда, э-э… Может быть, немного расскажете мне о работе? – спросила я.
– Ах да. – И Мэннинг объяснил, что я должна буду делать. – Все довольно обычно. Отвечать на звонки. Планировать встречи. Следить, чтобы я вовремя являлся туда, где должен быть, – он серьезно посмотрел на меня. – В календаре в каждом месяце есть несколько дней, обведенных кружком, когда я недоступен и меня не следует беспокоить. Я рассчитываю, что в эти дни вы, как верный сторожевой пес, никого ко мне не подпустите.
То, что меня назвали собакой, мне не понравилось – эту роль я бы предпочла оставить тощей О’Лири. Поэтому я сказала:
– Я стану вашим верным стражем.
– Очень хорошо.
В голубых глазах старика мелькали рыжие крапинки, и этим он был похож на волка. Наверняка в молодости Мэннинг был неотразим. Да и сейчас он красивее, чем доктор Розен.
– Мне не терпится проявить себя, – промурлыкала я. – Это такая честь.
– Превосходно. – Вокруг глаз Мэннинга собрались морщинки. – Знаете что? Место ваше. Не возражаете, если я взгляну на ваш студенческий билет? За работу у меня вы получите зачет по курсовой автоматом. Хоть какая-то компенсация низкой оплаты. И я тут ни при чем, ставку одобрил университетский бюджетный комитет.
– Ой. – Я похлопала по карманам. – Я потеряла студенческий и все никак не соберусь восстановить. А что касается зачета – не беспокойтесь. Я лучше буду ходить на занятия. И низкая оплата меня не беспокоит.
Мэннинг озадаченно смотрел на меня.
– Как же вы вошли сюда без студенческого?
Я с невинным видом пожала плечами:
– Мы с охранником уже столько времени знакомы! – И Мэннинг поверил. Симпатичные дядьки вроде него всегда верят.
– У тебя все в порядке?
Вздрогнув, я снова оказываюсь в кафе. Передо мной стоит девушка, лица в полумраке не видно. В руках у нее чашка кофе, на плече – тяжелая кожаная сумка.
– Все нормально? – снова спрашивает она. – Ты плачешь.
Проведя рукой по щекам, обнаруживаю, что они мокрые. Черт. Я думала, что уже отплакалась. Шмыгнув носом, отворачиваюсь.
– Все в порядке. Ничего страшного.
– Это ты из-за хакеров? – спрашивает она, понизив голос. – Они тебе как-то навредили?
От любопытства кошка сдохла!
– Я не такая дура, чтобы оставлять что-то личное на своей олдричской почте.
Она кивает.
– Да уж. И о чем только люди думают? А про доктора, которого убили, слышала? Это совсем рядом, всего несколько кварталов отсюда, – она ежится и озирается. – Убийца может сидеть прямо здесь, сейчас.