Рерайтер

Каталкин Василий

— У нас и так уже три дочки, — отмахнулся председатель, — надо что-нибудь такое организовать, чтобы и доход приносило и в тоже время, чтобы министерства не зарились.

— Ну, есть такое, — отвечаю ему и одновременно подливаю дамам шампанское, ибо вижу, что стесняются они сами себя обслуживать, — но для этого полноценное производство ставить придётся.

— Не пугай, — щурится руководитель артели, — говори, чего надумал.

— А чего здесь надумаешь, — вздыхаю в ответ, — есть такая вещь для ЭВМ, которая называется гибкий магнитный диск. Сейчас этот гибкий диск или их ещё называют дискета, не имеет распространения потому, что ЭВМ не так уж и много, но в будущем он станет очень востребован. Вот для того,

чтобы делать дисководы для ЭВМ, да и сами гибкие диски, нужно ставить полноценное производство, с механообработкой, экструдерами, и цехом изготовлением электронных схем.

— Ага, — задумался председатель, — а почему ты думаешь, что это производство не отберут?

— Возни много, а выхлоп не очевиден, — объясняю я, — за рубеж не продашь, так как там фирмы куда как расторопней, сразу нишу займут, а внутренний рынок им покажется недостойным внимания, никто же не предполагает, что лет через пять, востребованность в этих устройствах возрастёт скачком.

— Вот как? — Вскинулся он. — А ты значит предполагаешь.

— Видите ли, это как раз тот случай, когда спроса нет, так как нет предложения. А появится предложение, появится и спрос. И чем раньше мы станем производить эти дисководы с дискетами, тем быстрее возникнет спрос.

— Вроде бы ты всё правильно расписал, — покачал головой председатель, — но как-то боязно, а вдруг ты ошибаешься?

— Кто не рискует, тот шампанского не пьёт, — отвечаю на это и снова берусь за бутылку, ох и напою я дам, будут с утра с похмелья страдать. — К тому же, перепрофилировать это производство раз плюнуть, мы же не собираемся автоматическую линию делать. В крайнем случае начнём производить игольчатые принтеры.

— А это что еще за зверь?

— Это в журнале «Наука и жизнь» статья была, — сообщаю ему, — там где-то описывался принцип работы пишущей машинки, в которой знак получался не ударом молоточка с литерой по красящей ленте, а формируется последовательными ударами иголочек. Для печатной машинки не очень удобно, а вот в качестве принтера для ЭВМ очень даже подойдёт.

— А ещё, — разошёлся этот товарищ.

— Есть и ещё, — киваю я и тут же обламываю его, — только смысла нет, сейчас пары разводить. Будет день, будет пища.

Эх, хорошо погуляли, анекдотов наслушался, откуда только такие берутся, я многие из них в своей реальности не слышал. Оказывается народное творчество неиссякаемо, если есть к тому причины.

Двенадцатого января 1971 года.

Вчера мне наконец-то удалось досчитать разводку двухслойной материнской платы, не то чтобы всё получилось, как хотелось, но удалось снизить до минимума количество разъемов на ней. Намучился страшно, ведь это каждые полчаса обсчёта приходилось выгружать на ленту файлы с расчетными данными и загружать другие, которые получались от предыдущих расчётов. Но вот после трёх дней мучений работа подошла к концу, в итоге получил восемь файлов векторной графики, и теперь настала пора запускать плоттер на прорисовку. Наступил ответственный момент, плоттер зажужжал и «перо» больше похожее на шприц с короткой иглой двинулось в путь, чего проще. Но сей момент только кажется простым, на самом деле, как я уже и говорил, плоттер не работает с векторной графикой, он выполняет команды пошагово, перемещая перо между координатами, и, следовательно, нужна программка, которая будет переводить векторную графику в координаты. Я еще с минут двадцать полюбовался работой устройства и решил заняться другими делами, плата это конечно важно, но тут следует учесть, что это лишь начальный этап, который мне понадобился лишь для того, чтобы проверить работу системы проектирования масок для производства чипов. Если всё пройдёт нормально, то дальше будет расчёт масок для процессора. Вот тогда и станет понятно, насколько эта программка сократит сроки разработки.

Через сорок

минут плоттер встал, закончился файл, пришлось грузить следующий, добавлять чернила и снова запускать программу.

— А скажите, молодой человек, — раздаётся голос сзади, — где вам удалось достать программу управления плоттером?

Я аж подпрыгнул от неожиданности, позади рядом с улыбающимся Троцким стоял товарищ лет эдак тридцати и ждал ответ на заданный вопрос.

— Эм… — Покосился я на Валерия Ефимовича, и решил схитрить, — так зачем там программа? Плоттер собственного контроллера не имеет, поэтому управляется командами от микро ЭВМ.

— Это понятно, — улыбается товарищ, разгадав мою уловку, — я имел в виду программу, которая готовит данные для плоттера.

— А, это, — делаю вид, что только сейчас дошло, — так то программа перевода векторной графики в координаты перемещений.

— Хорошо, — уже смеётся он, — тогда где вы взяли программу расчёта векторной графики. Не сами же вручную считали.

— Не, не сами, сами мы только программу сделали, — пожимаю плечами, как бы показываю, что не очень-то это и сложно.

— С тобой всё ясно, — промокает он платком глаза, — ты как разведчик на задании. Крутишь, вертишь, лишь бы не сболтнуть ничего лишнего. Ладно, давай знакомиться, Борис Васильевич Баталов, руководитель группы автоматизации проектирования БИС (Большие Интегральные Схемы) в НИИМЭ.

— Студент четвёртого курса Андрей Климов, — тут же отзываюсь я.

— Это мне уже известно, — кивает он на Троцкого, — а можешь мне блок-схему программы показать.

— Нет, — морщусь я, понимаю, что сейчас сначала рисуют блок схему программы, а уже потом реализуют её на языке, — блок-схемы мы не рисуем, программа сразу пишется на языке «Ява».

— И что это за язык, откуда он взялся? — Тут же зацепился Баталов.

— Язык адаптирован конкретно под «Эврику», — решил ничего не скрывать, ибо правда должна казаться фантастичней вранья, — и разработан он был как раз год назад.

— А есть описание этого языка? — Тут же опять цепляется к словам руководитель группы.

— А это просто, — открываю стол и достаю очередной экземпляр документа, — вот, пожалуйста.

— Хм, что-то не тянет сей документ на полноценное описание, — задумчиво проговорил он, листая страницы.

— Тут правила составления программ и описание команд, — комментирую то, что предоставил ему, — решили, что лишнюю воду лить не обязательно.

— Эк вы к ГОСТу относитесь, — намекнул он правила написания документов.

Но вот к чему, а к ГОСТу я изначально относился крайне отрицательно, ибо требований там было выше крыши, и надо было придерживаться структуры, которая мешала восприятию текста.

— Писалось для своих нужд, поэтому на ГОСТ и не обращали внимания, — заявляю в ответ, — если кому-то приспичит, пусть оформляет как положено.

— А вы читали книги Дональда Кнута «Искусство программирования», — задаёт он вполне ожидаемый вопрос, так как эта книга по существу является библией программистов.

— Нет, а зачем?

— Ну как же, — удивляется он, — это признанный специалист в области анализа алгоритмов.

— Видите ли, — тут я делаю недовольное лицо, — сами алгоритмы меня не интересуют, это инструмент, которым я могу пользоваться в зависимости от необходимости, обращаясь к библиотеке программ. Главное это решение поставленной задачи, а тут они нужны постольку — поскольку.

— Удивительное невежество, — не выдерживает он.

Ну вот, мне осталось только облегчённо вздохнуть, разговор и закончился, теперь можно сделать обиженный вид и игнорировать товарища, а то слишком уж активно он стал интересоваться моими секретами. Да и как я ему могу объяснить, что в основе «моих» алгоритмов лежит пока ещё неизвестная математика любезно предоставленная «железякой», а там чёрт ногу сломит.