Рерайтер
Шрифт:
Ещё немного покрутившись в лаборатории, Баталов наконец-то свалил в закат, и мне удалось окончательно успокоиться, нет ничего хорошего в том, что вокруг шныряет шпион, причем, что самое опасное шпион грамотный.
* * *
— Как вы только его терпите? — Возмущался представитель НИИМЭ. — Он мало того, что не знает элементарных вещей, так еще и упорствует в своём заблуждении.
— Не скажите, — старательно прячет улыбку Троцкий, — «Эврику» от начала до конца
— Этого не может быть, — безапелляционно возражает Баталов, — скорее всего за ним стоит грамотный специалист и мне нужно знать кто это.
— А зачем? — Вдруг интересуется завлаб.
— Как это зачем? — Опешил руководитель группы. — Мы бы с ним обменялись опытом, вам это, наверное, тоже бы помогло.
— Нет, у нас другое направление, — заявляет Троцкий, — создание процессоров это не цель, а всего лишь способ привлечь внимание к нашим разработкам.
— И вам это удалось, — кивнул Баталов, — но всё равно держать у себя в лаборатории бездарь, не лучшая идея.
— Почему бездарь? — Продолжает веселиться Троцкий. — Он всего лишь студент четвёртого курса, многих студентов вы знаете, кто способен выполнять технически сложные работы, хоть и по подсказке?
— Это да, — скривился собеседник, — и, тем не менее, я бы поискал более грамотного лаборанта вместо него.
— Как лаборант он нас более чем устраивает.
Распрощавшись с Баталовым, завлаб вернулся в лабораторию.
— Ну и зачем ты выставил себя полным бездарем, — спросил он у Климова.
— Мутный он какой-то, — поморщился тот, — да и опасные вопросы стал задавать.
— Это ты насчёт программы?
— Ага, это же самая важная часть моей работы, а ему вынь и положи готовенькое. Нет уж, пусть свои идеи продвигают, а потом секретят как хотят.
— Вон оказывается, что тебя волнует, — догадался Троцкий, — а ведь ты прав, передав им свою разработку, ты попадешь от них в зависимость.
— Вот и я о чём, — вздыхает студент.
* * *
Февраль, месяц ветров, на улице стало как-то неуютно, но настроение у меня сегодня приподнятое, пришло время запускать резак, до этого на одном файле прогнал работу чернильницы, она находилась в устройстве ориентации и разворачивалась всегда одной стороной по направлению движения. Аккуратно вставил резак вместо пера, а потом прогнал тестовый файл и через восьмикратную лупу посмотрел места реза. Идеально, что ж, начнем. Заменил рубелит в плоттере и запустил на компьютере первый файл. Народ с интересом наблюдал за мной, но не мешал, так как от этого зависело то, будут ли они горбатиться в ближайшие месяцы, или все обойдётся одним лишь испугом.
— Ну вот, — радовался Стольников, когда я снял первый фрагмент маски с вала плоттера, — если так и дальше дело пойдёт, то наши услуги не понадобятся, а то надоело эти маски рисовать да резать. А тут и масштаб другой и резы всем на загляденье. Одно слово — техника.
Люди в лаборатории повеселели, им действительно надоело
— Ничего страшного, — успокаивал я его, — тут главное следить за остротой резака, и не перепутать файлы, для загрузки в «Эврику».
— То тебе не страшно, — парировал он,- ты с самого начала всё настраивал, привык уже, а нам в новинку.
Да, по себе знаю, когда тебе поручают незнакомое дело, боишься чего-нибудь перепутать и где-нибудь не досмотреть. Однако спустя некоторое время дело становится привычным для тебя, и вот тут настает самый ответственный момент, так как уверенность, вернее самоуверенность, может сыграть плохую шутку. Но будем надеяться, что это не наш случай.
Хотя да, мелких проблем хватало, несколько раз, меня из дома дёргали в лабораторию ночью, один раз товарищ забыл вовремя сменить резак и из-за увеличившихся усилий двигатель привода плоттера перегрелся, и он встал. Хорошо ещё, что разработчики предусмотрительно воткнули в двигатель датчик температуры. Во второй раз, оператор не до конца вставил резак, и запорол почти весь свой ночной труд, как он так умудрился сделать? Не иначе спросонья был. А так, техника оказалась очень надёжной, за всё время никаких технических сбоев по вине оборудования не произошло, так что к концу марта маски были сделаны, и мы, наконец, добрались до основного этапа работ.
Тут уже нам было всё знакомо, а графики дежурств расписаны, так что моего присутствия здесь не требовалось, и я с чистой совестью отправился отдыхать. Теперь в моём распоряжении целых три дня, когда я могу все проблемы выкинуть из головы. Но мечты, мечты. Вечером в дверь съёмной квартиры забарабанили.
— Климов? — Обратился ко мне работник почты. — Телеграмма, распишись в получении.
Прежде чем расписываться, я демонстративно вышел на площадку и нажал кнопку звонка, звонок был исправен.
— И зачем? — Спросил я, имея в виду бой кулаками по двери.
Но отвечать мне работник почты не спешил, он по-прежнему смотрел на меня стеклянными глазами и протягивал квиток с адресом доставки.
Ладно, горбатого могила исправит, решил я и расписался.
Так, это уже интересно, с чего бы вдруг? В моих руках оказался кусочек картона, на котором неровной строчкой наклеена телеграфная лента: ПРИЕДУ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОГО УТРОМ ВСТРЕЧАЙ ТЧК ЦЕЛУЮ КСЕНИЯ
Если Ксения шлет телеграмму не сестре, а мне, то это означает, что она не может поступить иначе. И на это есть дополнительный намёк, «ЦЕЛУЮ» она никогда бы так не сказала, если бы… Вот именно, если бы. Это означает, что она будет не одна и ей надо показать, что наш брак не липа. Это надо же, конспираторы хреновы. А я думал она приедет сюда только для того, чтобы подать заявление на расторжение брака, а оказывается хрен там, не нагулялась ещё по заграницам. Ладно, мне не трудно, встречу, только сначала позвоню Беловой в общежитие, вдруг она прояснит ситуацию.