Рерих
Шрифт:
Поездке Н. К. Рериха в Адьяр предшествовала бурная переписка с руководителями Теософского общества. В конце марта 1924 года, находясь в Дарджилинге, он предложил Анни Безант создать в Адьаре Музей искусств имени Е. П. Блаватской:
«Дорогая госпожа Безант!
…Если „Общество“ готово рассмотреть мое предложение, я готов предложить в качестве дара Музею Блаватской свою картину „Вестник“, написанную здесь и посвященную памяти этой великой женщины… Помимо этого, я сообщаю Вам, что американское издательство „Алатас“ намеревается опубликовать небольшую и недорогую книгу с репродукцией упомянутой картины и несколькими статьями, выражающими ведущие принципы моего творчества…
Доход от этой книги будет прибавлен к средствам музея. Если мое предложение согласуется с намерениями „Общества“, буду рад узнать Ваше решение по этому вопросу…» [268]
Идея
268
Фосдик.(Приложения.) С. 711–712.
В апреле Николай Константинович получил письмо от английского искусствоведа доктора Джеймса Казинса, одного из руководителей Теософского общества. Он сообщал, что на теософской конференции, проходившей в Адьяре, было принято решение о создании Музея Е. П. Блаватской. В ответ Рерих написал Казинсу:
«Действительно, не имеет значения, будет ли Музей имени госпожи Блаватской начат с одной комнаты или же потребует отдельного здания. Важна сама идея, вокруг которой соберутся лучшие творческие усилия. Мне пришлось несколько раз начинать большие учреждения с одной комнаты, но уже через год они приобретали обширные помещения. Надеемся посетить Адьяр в начале следующего года и привезти с собой мою картину „Вестник“. К тому времени также, возможно, уже будет готова обещанная книга» [269] .
269
Н. К. Рерих — Д. Казинсу 15 апреля 1924 г., Дарджилинг.
Книга, о которой говорил Н. К. Рерих, как мы уже знаем, была напечатана в Адьяре, в типографии Теософского общества «Vasanta Press», немного меньшим тиражом, чем предполагалось. Но это не меняло сути — она стала первой книгой, посвященной Музею Е. П. Блаватской, а картина «Вестник» стала первым его экспонатом.
ПЕРВАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ
Из Адьяра Н. К. Рерих с В. А. Шибаевым отправились в Дарджилинг. Перед началом экспедиции необходимо было завершить переговоры с индийскими компаниями о поставках чая в Ригу. После Шибаев вернулся в Европу, для того чтобы продолжить работу по организации чайного экспорта, который по плану Н. К. Рериха должен был принести большую прибыль.
После недолгих приготовлений Николай Константинович вместе с сыном Юрием и женой Еленой Ивановной отправился в путешествие по Центральной Азии. Юрий Рерих вел дневник экспедиции и подробно описал начало пути:
«6 марта 1925 г. наша экспедиция покинула Дарджилинг, а с ним и дружественное княжество Сикким. Спуск по склонам Восточных Гималаев, покрытых джунглями, оставляет неизгладимое впечатление. Внимание путешественников привлекают тропическая растительность и бесконечный поток горцев, бредущих по накатанным телегами дорогам. В Силигури мы прибыли ночью. Поезд шел по Бенгальской равнине, покрытой джунглями, обширными болотами — рассадниками тропической лихорадки и затопленными рисовыми полями. Сквозь густой покров тропической ночи можно было наблюдать за незнакомой жизнью около мерцающих костров, разбросанных среди джунглей, и у порогов деревенских хижин, ютящихся меж пальмовых деревьев. Люди в белых тюрбанах и дхоти переходили с места на место, а на железнодорожных станциях воздух звенел от пронзительно высоких голосов торговцев чаем, питьевой водой и сигаретами. Все вокруг казалось живым от непрестанного движения под сенью ночи.
Рано утром поезд прибыл на большую станцию Силдах. После уединения в Гималаях путешественник будет непременно поражен полуевропейским, полувосточным видом города. Улицы Калькутты с автомобилями, конными экипажами, рикшами и разноцветной толпой прохожих напоминают поток, в котором странным образом перемешались Восток и Запад. После суетливого и жаркого дня в большом городе и визита в штаб-квартиру Бенгальского азиатского общества, которое является плодом сотрудничества между западной и восточной школами, мы вновь сели в пенджабский почтовый поезд, чтобы за двое суток миновать пыльные равнины Северной Индии» [270] .
270
Рерих
8 марта 1925 года Елена Ивановна, Николай Константинович и Юрий были в приграничном городе Равалпинди, расположенном на территории нынешнего Пакистана.
«Повсюду мужчины в форме цвета хаки, а городской базар пестрит разноцветными одеждами, что так характерно для приграничного района. Среди пенджабцев и местных жителей выделяются красивые хазарцы и воинственные патаны…» [271]
Путешественникам предстояло пересечь несколько границ разных государств, что невозможно было бы сделать без соответствующих разрешений. Весь путь экспедиции утвердили, и самовольное изменение маршрута могло привести к печальным последствиям и даже аресту или выдворению за пределы той или иной страны или княжества.
271
Там же. С. 5.
«В нескольких милях от Шринагара проходит одна из самых красивых дорог в мире, окаймленная рядами высоких тополей. Вокруг расстилается знаменитая Кашмирская долина, опоясанная белоснежными горами, — продолжал записывать в дневник Юрий Рерих. — Около трех часов дня мы прибыли в Шринагар, где на нас накинулась целая толпа кашмирцев. Отталкивая друг друга и пронзительно крича, они рекламировали дома-лодки, или шикары, и другие местные достопримечательности. В общем, это было довольно жалкое зрелище. Устроив штаб-квартиру в гостинице „Недоу“, мы сразу же занялись подготовкой к путешествию в Ладак и в пустыни Китайского Туркестана, лежащие по ту сторону высокогорных перевалов Каракорума и Санджу. Трудное и длительное путешествие в горы требует основательной подготовки; каждая деталь его должна быть продумана тщательнейшим образом, так как путешествие из Кашмира в Китайский Туркестан проходит по самому высокогорному пути в мире. Шринагар — последняя стоянка, где можно закончить все приготовления и запастись провизией» [272] .
272
Там же. С. 6.
Тем временем В. А. Шибаев был уже на пути в Ригу, где его ждало письмо Николая Рериха, написанное в Шринагаре (Сринагаре) 1 апреля 1925 года:
«Родной Яруя, привет тебе с озер Кашмира. Холодно, лежит снег. Вчера нашу лодку чуть не разбило бурей. Но вдруг наступила тишина, и мы успели до первого шквала укрыться в речку. Перед нами лежит дорога на Гильгит. Не была ли на этой дороге тетя Анни [Анни Безант]? Как Вы доехали? И как все Ваши дела? Вам и Чехембуле [Кордашевскому] привет. Духом с вами.
Боремся за разрешение идти в Ладак. Лхаса препятствует. Сражаемся».
Действительно, утвердить весь маршрут, проходивший по территории заповедного Тибета, было чрезвычайно трудно. Ждать ответа от официальных лиц приходилось довольно долго, поэтому оставалось время на небольшие путешествия по Кашмиру и на поиски обходных путей. Вскоре за экспедицией начала следить английская разведка и пресекать все попытки пройти в Тибет окружным путем.
«Мы были рады покинуть индийскую Венецию [Шринагар] и снова почувствовать себя на открытых просторах прекрасной долины. Запомнилась нам и прогулка по озеру Вулур, — писал Ю. Н. Рерих. — Мы наняли большую лодку-дом „Монарх“, принадлежавшую приветливому кашмирцу Собра Вангану, и отправились в короткое путешествие к озеру Вулур. Плавание по каналам было не слишком интересным. Лодка медленно продвигалась меж низких берегов. Сами каналы узкие, и вода в них не всегда чиста. Большое озеро Вулур окружено высокими горными хребтами, и в ясную погоду на их склонах играют причудливые тени. Мы высадились в Бандипуре — маленькой деревушке с несколькими хозяйственными постройками. Здесь начинается дорога, которая ведет через Гилгит, Хунзу и Сарыкол в Кашгар и Таримский бассейн. На озере разыгрался сильный шторм, во время которого оборвались тросы, соединяющие лодку с берегом, и ветер унес ее прочь. Лодочники потратили несколько часов на борьбу со стихией. Лодки-дома не предназначены для дальнего плавания, и лодочники никогда не рискуют уводить их от берега в ветреную погоду. Лодка-дунга, в которой находился наш переводчик-китаец и слуги, лишилась из-за ветра крыши. Так как лодочники сочли нашу ситуацию опасной, то мы решили сократить свое пребывание на озере» [273] .
273
Там же. С. 7.