Решала
Шрифт:
Пришлось подумать, как провести инициацию так, чтобы никто ничего не понял, и я вернув себе пси-силы, восстановлюсь и снова смогу ходить, только нужна вода, куда я должен погрузится с головой. Кто же мне позволит? Ещё подумают, что утопнуть желаю, осознав, что обездвижен на всю жизнь. А с такой слабостью сам я просто не доберусь до воды. Пойдёт и бочка с дождевой водой. Кстати, поинтересовался, какой сейчас год, оказалось июнь тысяча девятьсот сорокового. Зашибись, я в теле семилетнего парнишки, ага, угадал, перед самой страшной войной в мировой истории. Блин, как бы свалить от неё подальше? И ещё плохо, что наша станица на Кубани не останется в стороне от войны, немцы тут на Кавказ рвались. Станица наша в пятидесяти километрах от города Тихорецк находилась, между Тихорецком и Краснодаром, на берегу реки Кубань. Станица на сто дворов где-то. Основная работа выводить тягловые породы лошадей в колхозе, и земледелие, поля обрабатывали, ну и свои хозяйства. Теперь по той казачьей семье, куда я попал. Отец у Терентия шофёром в колхозе работает, на «ЗИС-5», звали его Николай Егорович Красницкий, мать, Алёна Яковлевна, бригадир косарей, они заготавливают запас сена для табунов. У колхоза
Это пока всё что удалось выяснить за те три часа, прошедшие с момента как я очнулся. После этого Раиса ушла, покормив меня гречневой кашей, оставив меня обдумывать то, что смог узнать. Самое главное, как оказаться в воде, желательно с головой, потому как слабость была такая, что я сам почесаться не смог, а не то чтобы доползти до водоёма или хотя бы бочки с водой. К вечеру прибежала мать, буду пока её считать именно матерью. Охала и ахала, ругала каких-то мальчишек, грозя им, в общем состояние так себе, так что меня снова покормили, обмыли, я оказывается по малому сходил. Ну не могу контролировать это, так что приходится терпеть. Как сказал Алена Яковлевна: «Бог дал, Бог взял». Это она имела ввиду то, что я заговорил, но ноги отказали и память потерял, правда читать и писать умею, как и раньше, это не забылось, доктор проверил. Ему вообще интересно со мной было работать. Опрашивал. Дальше ночь была, хорошо поспал, только спина болеть начала, доктор к себе ушёл, а с утра меня снова обмыли, Раиса, явно ей поручили за братом присматривать, а когда та ушла, оставив мне книгу про Сойера, вдруг раздалось шуршание, шёпот за окном, и в открытом оконном проёме появилась конопатая мордашка какого-то парнишки, лет восьми-девяти. Тот заглянул в комнату, сразу рассмотрев меня, я шею вывернул, чтобы его увидеть, слабость постепенно проходила, но всё равно шевелится не мог особо, хотя руки уже поднимал.
– Тереха, ты правда заговорил?
– громким шёпотом спросил тот.
– Правда, - также шепнул я.
– Вот ты о землю грохнулся. Ты не думай, мы коня не пугали, он сам чего-то.
– Я не думаю. Жаль ноги отказали, и память отшибло.
– Может тебе что принести? Знаешь, у Агафьи такие груши уродились. Они пока маленькие, но есть можно.
– Нет, не нужно, спасибо. Вы лучше мне воды организуйте. Бочку воды. Мне нырнуть нужно, чую поможет, и ноги оживут. Только чтобы никто не видел.
– Воды?
– явно озадачился парнишка, за окном раздался многоголосыми шёпот.
– Как стемнеет, Серёга телегу подгонит, мы тебя на Кубань свозим.
– Четырёх нужно, меня нести.
– Хорошо.
Парнишка скрылся и шум за окном стих. Уф-ф, надеюсь получится. Вроде детишки серьёзно вознамерились меня в святой купели ополоснуть, как один шепнул. Хм, да, если начну ходить, это будет серьёзное подспорье местному духовнику. В станице была церковь, причём рабочая. День быстро пролетел, только доктор изредка скуку развеивал. Тот сказал, что завтра прибудет врач из Тихорецка, глянет меня. Потом отвезут в город. Будут снимок делать. Темнело, и когда детишки появились, я подивился, не ожидал от них такой инициативы. На телеге стояла бочка, полная воды. Речной. Они вёдрами залили её до верха и пригнали сюда. Литров на сто пятьдесят бочка, мне хватит. Трое парнишек забрались в комнату, но тихо, доктор в соседней комнате ещё не спал, и смогли вытащить в окно, только ноги ударились о завалинку, но я не чувствовал. Дальше дотащили до угла дома, тут и была телега, подняли в восемь рук на телегу, всего было пять парнишек, саму старшему лет одиннадцать, и сунули в бочку. Я уцепился за край и шепнул:
– Мне нужно нырнуть. Считайте до двадцати, потом вытаскивайте, а то захлебнусь.
– Хорошо, - сказал один.
Хорошо с мальчиками, им любую дичь скажи, верят и помогают. За любой кипишь кроме голодовки. Однако я вынужден был их использовать, другого шанса просто не имелось. Тут такое поди скажи кому другому. Той же Рае если только как помыться объяснить своё желание понырять, так она влажными тряпками обмывала. Доктора точно не уговоришь. В общем, это мой шанс, и я его не упустил. Первый нырок, секунду на пятнадцать и глухо. Меня втащили, отдышался и ещё раз. Есть, прошла инициация, какая радость.
– Всё, - прохрипел я, когда меня из воды достали и я уцепился за край бочки.
– Помогло. Чувствую ноги, только ходить не могу. Давайте, верните меня обратно на кровать, чтобы никто ничего не узнал, а то всем попадёт.
Меня вытащили, я мокрый был, так один стянул свою рубаху и меня ею и обтёрли. Даже успели вернуть на койку и смыться из комнаты, как появился доктор, с керосиновой лампой в руках, я притворился что сплю, внимательно осмотрелся, что за шум был, и вышел. Мои мокрые волосы не заметил. Я же стал медитировать, набирая в Источник пси-ману. И первым делом открыв его в ауре, проверил хранилище. Результат меня заставил только тоскливо выругаться. Пусто. Хотя в принципе я всё равно в плюсе. Нет, содержимого сберечь не удалось, зато хранилище по размеру не пять тонн, как бывает при открытии, а те самые пятьсот тридцать одна тонна, что в прошлой жизни на момент смерти были. Значит мои исследования что-то да изменили. Я правда на другой результат рассчитывал, но и этому рад. Поставив пси-маятник, чтобы качал хранилище, и продолжил медитации. Снова набрался пси-сил и провёл диагностику, особенно спины. Повреждён позвоночник, так что поднакопив маны, стал пси-лечением восстанавливать, дважды медитировал до полного и результат
Сам я голодный после лечения был, как разбудили, быстро поел, весь хлеб съел, хотя тут пол каравая, и на обед было, попросил побольше на обед принести, дальше обследования, я медитациями и лечением занимался, а после обеда, когда я медитировал, один был в комнате, снова шорох снаружи и заглянула та же конопатая мордашка.
– Привет. Ну как? По станице говорят, что уже ноги чувствуешь?
– Ага, смотри, - я стянул простыню с ног и пошевелил обеими ногами. Уже мог.
– Ух ты, - обрадовался тот, в окне сразу появилось куда больше голов, разглядывая меня.
Тут и причастность к таинству обряда лечения в бочке имелась, а общая тайна она объединяет. Так что я искренне поблагодарил того. Сказал, будут у меня конфеты, всех кто помогал с бочкой, обязательно угощу. А обещания я держу, те мне действительно здорово помогли.
Следующие три дня так и лежал в той комнате, разве что на другую койку уложили охающую старушку, ширма теперь у неё стояла. История, и смех, и грех, в общем бык, в станице хватало коров, и среди них бык-производитель по имени Антоша, ну вот так назвали. Истории умалчивает чем так насолила старушка флегматичному бычку, но гонял он её по станице изрядно. Говорят, та придерживая подол, мотоциклиста обогнала. В общем, загнал тот ту на фонарный столб, откуда старушку и снимали пожарные, с помощью длинной лестницы. Ну вот, всё болело, руки и ноги в занозах, проходит лечение. Я правда думал, что та на самом деле на столб вот так взлетала, оказалось у столба скобы были вбиты. Ну тогда понятно. Рая тихо на ушко рассказала мне эту историю, хотя старушки не было, на процедуры охая ушла. А сейчас решалась судьба Антошки, старушка-то тёща председателя колхоза. И не стоит вспоминать анекдоты про тёщу и зятя, тут истории другая, председатель сирота, свою тёщу нежно любил и называл мамой. Так что как был не закололи Антошку. Заодно выясняя по фонарному столбу, узнал важную информацию. А станица-то не электрифицирована. Есть маломощной движок генератора на конном заводе. Включают время от времени, да и то по вечерам и части ночи. Там всё освещает, ставший знаменитым на всю станицу фонарный столб именно у них на территории находился, и этот фельдшерский пункт на границе, потому тут и было проведено электричество. Остальные пользуются лучинами да керосиновыми лампами.
За следующие три дня, я довольно неплохо провёл время и повреждения позвоночника полностью залечил, ну и другие мелкие травмы, что имелись у этого детского тельца. Правда, ел за троих, в семье удивлялись, принося судки и кастрюли, но зато сам уже хожу, хотя и под присмотром доктора, на улицу пока не выпускает. Я потихоньку зарядку делал, хорошо помогает освоить новое тело. В зеркало на стене изучил свою новую мордашку. Парнишка светловолос, это в мать, знаете, причёска под горшок, уши не видно? Вот такая шапка спутанных волос. Лицо вполне приятнее, только по-детски припухлое, глаза голубые. Родители узнали, что соседские мальчики меня святовали в бочке, не удержались, разболтали. Хотя я вполне ожидал, те прибежали, спрашивать, было такое? Я ответил, что было, речная вода, холодная, помогла. Не знаю какому мнению те пришли, мне не говорили, но деревянный крестик на бечёвке принесли и надели. М-да, сам себе подсуропил. А так домой не отпустили, на пятый день попутной колхозной машиной, с сопровождающей из Раисы, выдав узелок с едой, повезли в Краснодар. В больницу. Что там скажут. За баранкой сидел не отец Терентия, что было вполне можно ожидать, но тот уже четыре дня как отсутствовал в станице, я его всего один раз видел, батька уже в курсе что я хожу и разговариваю. Дорога тянулась часа три, помимо нас, мы с Раей в кабине сидели, было шесть попутчиков, в кузове сидели на мешках с картошкой. Вообще машину послали в Краснодар за какими-то деталями, то ли запчастями, но гонять порожнюю машину не давала деловая крестьянская жилка. Поэтому везли излишки прошлогодней картошки с овощебазы колхоза, продать на рынке. Тот, кто будет продавать, тоже в кузове сидел. Мне как больному в кабине уступили место, ну и Рае заодно. Как вы понимаете, выехали мы по этой причине за два часа до рассвета. В общем, разгружаются на рынке, пока один торгует, шофёр машину на склад, загружать то, что везти обратно. Мне это не особо интересно, но водила флиртовал с Раисой, вот и выложил всё.
Час как рассвело, и нас высадили у ограды, за которой были видны каменные постройки городской больницы. Машина дальше пошла, а мы с вещмешком и узлом еды на территорию. Врачей понятно не было, рано ещё, кроме дежурного, пришлось подождать на скамейке в саду. Я даже поспал, используя упругие ножки Раисы, как подушку. Только в восемь часов нас приняли, а после планёрки осмотрели и меня положили в палату. После обеда уже снимок сделали. В общем, ничего не нашли, но выписали только на следующий день. Кстати, Раиса спала со мной в палате, нам одной койки вполне хватило. Надо сказать, на эту поездку я возлагал немалые надежды, поэтому, когда ночью, а меня разместили почему-то в женском отделении, Раиса уснула, я встал, якобы в туалет, уже ходил пару раз, знаю где, и прихватив одежду, вышел во коридор, то покинул больницу через окно в туалете. Краснодар город старый, я надеялся на находки с Гражданской, хотел получить хоть что-то. Хотя бы часа два потратить могу. Если Раиса проснётся и будет искать, скажу в кустах сидел, дизентерия вдруг случилась. В общем, отбрехаюсь. Так я побежал прочь, в сторону кварталов с каменными зданиями. Кстати, одет я был прилично, рубаха, штаны на лямках, даже подобие ботинок было. Только они женскими были, от Раисы достались. Хотя, то что женские ещё поди пойми, коричневые. Подумаешь с небольшими каблуками.