Решала
Шрифт:
Сбегал на станцию, новые поезда и эшелоны были, но нет того что мне нужно, так что прошёлся по столовым, городские, обед уже прошёл, хотя народу из посетителей хватало. Я там поел и купил котлеток полную тарелку, в другой компота три шутки. В общем, закупался. В магазинах хлеб брал, даже один раз три буханки горячего. Из окошка хлебопекарни. Больше трёх в одни руки не выдавали. Посетил парикмахера, обновил причёску, и вечером, перед самой темнотой, снова на станцию. Хм, мне повезло, на недавно прибывшем эшелоне, ранее его точно не было, стояли легковые машины. Правда, не полноценные «эмки», а пикапы, пусть и на их базе. Помню их, модель «ГАЗ-415». Всего шесть машин на двух платформах, что присоединили к воинскому эшелону. А его красноармейцы охраняли. Впрочем, они не помешали мне прокрасться к нужным платформам, вырубить и связать часового, для алиби, и увести два пикапа. Замечу, все машины покрашены были в чёрный цвет, а не хаки. Дальше у меня в планах райотдел милиции. У них там склад конфиската, хочу посетить и что интересное прибрать, и мне патроны к «Маузеру» нужны. А потом отдыхать на квартиру. Набег на склад при Горотделе милиции вышел удачным. Пусть всё складировано в обширном подвале здания, я много что интересного нашёл, даже охотничье ружьё «Зауэр». У меня такое было, патроны к нему, патронташ, даже чемоданчик с запасами пороха, дроби, пыжей и устройство для снаряжения патронов. Бутылочки с оружейным маслом, почистить теперь есть чем оружие. Патроны к «Маузеру» нашёл оригинальные, штук триста, в трёх местах, и два ящика патронов
Как бы то ни было, но следующую неделю я Краснодар не покидал. Жил во всё той же квартире, хозяева пока не появлялись, лишь дважды в неделю женщина приходила, убираясь, пыль стирала. С раннего утра я на рынок, купил всё же колбасы, каждый раз заказ делал и мне откладывали определённый объём. В городе был колбасный цех, они оттуда. Да и вообще закупался. До начала войны меньше года, там времени на это может и не быть, а припасы пригодятся, уже поверьте. С началом войны сначала наши будут грабить крестьян, выжимая из них всё что можно, потом немцы. Я это по рассказам из прошлой жизни помнил, Марфа Андреевна рассказывала. С грустинкой в голосе. На хозяйства тоже такие налоги накладывали, что хватало только ноги не протянуть. Немцы не лучше были, но и не хуже. Хотя при отступлении тоже всё выгребали. Так что иметь в хранилище серьёзный запас, жизненно необходимо. Не знаю, дождёмся мы немцев или уйдём заранее, эвакуировавшись, на последнее и надеюсь, но запасы точно иметь стоит. Кстати, за неделю на треть сократил запас наличных средств в портфеле. Однако главная работа в Краснодаре, всё свободное время тратил, включая, когда наступала темнота, на поиски тайников и схронов. Обыскивал старые дома, за неделю и справился, остались сами квартиры, куда не мог попасть. Не во все. В некоторых днём бывал, в отсутствии хозяев, когда внутри никого не было, оставлял открытые проёмы в стенах, пустые. Там в квартирах находки тоже неплохие. Однако, пора на берег моря. Двинул на «Захаре», потому как пикапы искали со всей силы. Они оказывается в Политуправление округа шли, да в редакции арамейский газет. Вот так и подняли всех. Даже ночью бывало поглядела кто там едет. Я и на «ЗИСе» едва проскочил.
В Новороссийске я повторил всё то, что было в Краснодаре. Стал частым посетителем рынка, тут ассортимент тоже неплох. Рыбы немало закупил, бочками. Много абрикосов приобрёл, черешни, арбузов и дынь, а также сухофруктов. Мёда в бочонках. В общем, покупки шли и шли. Содержимое портфеля стремительно уходило. Ну и дома Новороссийска чистил, вовремя войны город фактически сотрут с лица земли и многое погибнет, вот и прибирал, изучая сам старый город. Я бывал тут, когда его отстроили новый, а теперь изучал как было ДО. Несколько схронов достались с советскими дензнаками. Личные видимо ухоронки, от жены, но были и крупные суммы, честно такие не заработать, видимо кто-то капитал собирал. Оружие было, как же без него. В одном схроне, в кусок красного бархата, похоже от портьеры отрезан, замотан шнуром от портьеры, оказалась отличная казачья шашка. А я попал в сынка казака и казачки, кровь требует. Нашёл неплохого мастера боя, тот на палках начал давать азы, бегал к нему две недели. Часто купался в море, загорал. Кстати, орехи тоже покупал, грецкие. Среди фруктов, лимоны были. Смог достать чёрного чая, английский сухогруз привёз, как только через Средиземное море прошёл, рисковая команда. Вполне неплохой чай, хотя конечно не сравнить с тем, что пьёт китайская императорская семья. Небо и земля. Я даже когда на флоте служил, в прошлой жизни, всегда пил только свой чай, из термоса. Не изменял ему. Будет возможность, посещу Китай, снова уведу. А пока только так. Да, чай я не покупал, увёл у англичан две тонны. Так время и шло, дальше поступил проще. Вернулся в Краснодар, поискал по рынку, нашёл одного станичника и подставился под обнаружение, делая вид, что не замечаю его до последнего момента.
– Ай, ухи-ухи!
– заорал я, когда тот схватил меня за левое ухо.
– Помогите, извращенцы атакуют!
Мой вопль был услышан, толпа к нам колыхнулась. Станичника жаль мне не было, ну больно же, чуть не оторвал. Когда подошёл милиционер, я стоял, потирая красное стремительно опухающее ухо. Тот держал меня за ворот рубахи, чтобы не сбежал. Милиционеру я демонстративно показал пальцем на своё ухо, но станичник быстро успокоил народ, описав мою ситуацию. Хм, а таких подробностей и я не знал, оказывается папашу завёл один из шофёров, с которыми тот выпивал, мол, не умеет детей воспитывать, в строгости их держать нужно, и смог, вот тот власть и показал. А когда окончательно выяснилось, что в станице меня нет, отметилил того папашка так, что чуть по статье не пошёл, председатель вступился. А этот станичник родственник того советчика. Сам сказал, я не знал.
– Это так?
– спросил у меня милиционер.
На это я пожал плечами и с независимым видом отвернулся, скрестив руки на груди.
– А ну отвечай, когда у тебя спешивают, - отвесил мне затрещину станичник, да ещё тряхнул за ворот.
Отреагировал я мгновенно, резкий удар головой в соленное сплетение и связкой из двух рук снизу по подбородку, когда тот наклонялся после первого удара. Тело пси-силой напитал, так что капитально вырубил, рванул было через толпу, между ног хотел проскочить, но не получилось. Снова стоял перед милиционером, но потирал теперь второе ухо.
– А молодец, настоящий казак растёт, - сказал кто-то из толпы.
– Видали как этого борова, мелкий, а с двух ударов и спать отправил.
Вообще, я ещё пока в прошлый раз в Краснодаре был, неделю тут жил, прикупил неплохой казачий костюм, детский, и носил его с сапожками, привыкал, даже в Новороссийске, хотя многие на это неодобрительно смотрели, свою казачью кровь многие вот так не демонстрировали. Помнили расказачивание, наших как кулаков, истребляли. Милиционер осмотрел станичника, тот пока в себя не приходил, крепко я его, что вызвало уважительный гул в толпе. Ничего, потёр за ушами и тот стал приходить в себя. Взгляд мутный, явно сотрясение. Ещё пару зубов выплюнул, лязгнул челюстью тот здорово тогда. В общем, забрал меня милиционер, оставлять со станичником не стал, и правильно, поубиваем друг друга, тот в отдел отвёл, там выяснилось, что я вполне себе официально пропал без вести и меня ищут, через участкового родители подали заявление, а на следующий день примчался папаша на своей служебной машине, забрал, и отвёз домой. При первой встрече обнял и не отпускал, честно попросив прощения. Подумав, махнул рукой, ладно уж, прощаю. Так что нормально. А о том где был, сказал, что на Чёрном море, жил на берегу, рыбачил, так и питался. Отлично время провёл, поэтому не в претензии, мол, всем доволен и неплохо было бы повторить. На что отец изумлённо, с нотками возмущения крякнул. А так оказалось женская часть семьи устроила тому бойкот и шипела на него, делая невыносимой жизнь, они такое могут. Меня тоже встретили поначалу неласково. И чего им всем мои ухи дались? Оторвут же так. Но ладно, понимаю, что так проявляли
***
Надо сказать, год не прошёл, пролетел. Часто приходили письма от Георгия, тот служил где-то у Одессы. Авиачасть, где тот служил, бомбардировочная, так что с Левашовым точно не пересекался, тот в истребительном полку службу нёс. Да и перевели его в этот полк помнится в марте сорок первого.
Время шло, жили неплохо, вполне дружно, меня особо не задевали, знали, что взбрыкну. Отец учил казачьим уловкам, бою на шашке, его оказывается сызмальства учили. А к нам приехал тот мастер из Новороссийска, оказалось это мой двоюродный дед, он и сдал, с удивлённым видом опознав меня. Раньше совсем мальцом видел, вот и не признал. Так что учили неплохо. Я и шашку принёс, продемонстрировал находку. Надо же, её познали, кому принадлежала, тут каждая шашка имела своё лицо, своего хозяина, стариков собрали, из других станиц приехали, признали по приметам. Той семьи не осталось, шашка у нас хранится. На стене висит в светёлке у родителей. Батя с ней каждое утро работает. Машет только свист стоит. Видно, что подрастерял навык, но быстро навёрстывает, и меня учит. Отец младший сын, ему от своего отца не досталось шашки, старший сын наследник. Зимой и дед приезжал, глянул шашку, со мной поработал, две недели гостил, пока не уехал. Тот ещё старый казак, видно, что семью в кулаке держит. Вот честно, очень расстроился, когда тот уехал, как-то мы быстро с ним душой сошлись. Отцу строго настрого наказал летом меня, ну и Настю за компанию, к нему в станицу погостить отправить. Вот такие новости. Ружьё охотничье тоже пришлось демонстрировать, от охоты отказываться я не желал, отец головой качал, что ещё у меня в схронах есть, но на охоту вместе ходили, с дедом вообще повезло, целую косулю добыли. Тот на санях к нам приехал, на них, разделав, я разделывал, а тот смотрел, и привезли домой добычу. Отец запыхтел как чайник, он на эти косули охотился, искал, чуть ли не идея фикс, вон пули конические отливал и в патроны вкручивал, а тут мы поехали и подстрелили шустрое и осторожное животное. Дед всё погладывал на того насмешливо. Впрочем, и подстрелил я косулю снаряжённым отцом патроном, с той самой конической пулей.
Ладно, в семье у нас тишь и благодать, зимой отец сюрприз преподнёс. Привёз поддержанный патефон и два десятка пластинок. Купить смог. Я ему часть добычи отдал ещё осенью прошлого года, да немного банкнот, мол, находки продавал, было на что жить и покупать. Вот так благосостояние нашей семьи и росло, и видимо кому-то это не понравилось, пытались проникнуть в дом в наше отсутствие, соседи вспугнули. Днём дело было. Ладно, приняли меры, а пока жили, я учился. Вот честно, не особо хотелось. Это Раисе хорошо, заканчивает восьмой класс и на свободу. Та уже выбрала, сельским фельдшером хочет стать, медиком. К нашему Айболиту бегать стала, стажировалась. Это с моей лёгкой руки его так называть стали, чему тот, как я видел, был вполне доволен, даже гордился. А стажировка долго не продлилась, уже в мае их застукали в интересной позе, после чего наш Айболит, придерживая битую отцом челюсть, оказался скоропостижно женат на Раисе. Вот так. Сделал девку женщиной и пожалуйста. Впрочем, тот не особо и стар был, тридцать два года, как раз в половину старше Раисы, той шестнадцать. Как я понял, окончанием этой истории были довольны оба. Раиса на правах законной супруги перебралась в дом к мужу, как раз когда школа закончилась, за три дня до начала войны, свадьбу сыграли пышную, и продолжала получать опыт. Она так и хотела медиком стать. Уже медсестрой общего профиля, быть помощницей мужу. Я ему на свадьбу подарил карманные часы с точной секундной стрелкой и старый, но явно раритетный фонендоскоп в виде деревянной трубки. Правда ошибся, он оказался для акушерства, и назывался стетоскоп, но тот всё равно доволен был. А вот Раисе досталась скалка. Вся женская часть на свадьбе грохнула смехом. Все наблюдали кто что дарит, так что мой подарок молодой супруге нашего фельдшера, врачом тот всё же не был, вызвали такую вот реакцию, и советы. Да, наша семья тоже общие подарками сделала, а эти лично от меня.
Что по поводу школы, в которой раз тянуть эту лямку я не желал. Поэтому решил вундеркиндом прослыть. Когда шли экзамены за наш второй класс, я не только их сдал, но и параллельно сдавал с третьим классом нашей школы, и всё получилось, так что меня перевели в четвертый класс, причём все в третьем классе были приняты в пионеры, а меня не взяли, мол, мал ещё, октябрёнком походи. Всё, я обиделся. Будут звать, не пойду. А принципиально. Вот так как-то и наступило двадцать второе июня. Тут всё без изменений, и ближе к обеду заслушали сообщение Молотова. Электричества в селе как нет так и не было, генератор тот же имелся на конезаводе, часто ломался, да он ещё и маломощный, только для своего хозяйства. Но радио было, и громкоговоритель на столбе, так что включали новости или музыку послушать, а тут специально включили, вот и послушали. О войне не знали, только из радио, так что расходились если не ошарашенные, то близко. У нас же в семье, порядок, хозяйство тоже, я поливами занимался, всё посажено, уже проросло, деревья цвет сбросили, солидные плоды висели на ветвях. Запасы с зимы ещё остались. Однако с войной наступило тревожное время, Раиса за своего мужа боялась, любви там не было, страсть да, уважение, но до любви ещё не дошло, ну а матушка беспокоилась о старшем сыне и о муже. И правильно, его призвали на третий день, двадцать пятого, причём с машиной мобилизовали. Только через две недели пришлось письмо, в отдельном автобате служит, Южного фронта. Сам батя в Гражданскую воевал, но не на стороне Красных, хотя соскочить успел, так что особо без последствий обошлось, но переехать из родной станицы был вынужден, ну и тут осел.
Призвали как простого красноармейца, присяга и всё такое. А вот наш Айболит, надел форму командира, став военфельдшером. По два кубаря в петлицах. Из города в ней приехал. Тот думал его оставят, но медиков во всём районе сократили, вместо тех трёх что были, остался один, самый старый, остальных призвали, включая Айболита. Так что станица лишилась своего доктора, придётся ездить в другую, где тот старый фельдшер проживал и работал. Как и батю собрали, вещмешок выдали с вещами и припасами, и тот убыл, с другими призывниками. В станице становилось всё меньше и меньше мужиков, основная работа ложилась на плечи женщин, так и конезавод серьёзно ограбили, всего сотню голов удалось отстоять на развод, остальных мобилизовали. От Айболита тоже письмо через две недели пришло, надежда поработать в госпитале, глубоко в тылу, не увенчались успехом, в медсанбат попал одной из стрелковых дивизий. Тоже Южного фронта. Ему в ответ тоже письмо с новостью ушло, Раиса плохо себя чувствовать стала, бабки проверили, залетела та. Свозили к фельдшеру. Тот подтвердил. Впрочем, Раиса девушка серьёзная, продолжала, обложившись книгами, готовится к поступлению в медицинское училище. И жила там в двух комнатах, что выдали Айболиту, как ценному специалисту, от колхоза. А что, сама себе хозяйка, и огорода нет. Впрочем, та ходила к нам, помогала.