Решальщики. Перезагрузка
Шрифт:
— Нет. Это сугубо женский вокал. Хотя… обратно погань!
С этим словами Петрухин выключил радио, поставил диск и нажал кнопку «Play».
— …Я расскажу, — шепнул из динамиков незнакомый Брюнету женский голос. — Лиса, она… Она тварь…
— Кто это?
— Ты послушай, Витя. И сам все поймешь…
— …Вы думаете сейчас: вот сидит стерва, довела Таню до петли, а теперь придумывает оправдание… А мне — плевать! Я от слов своих открещусь, и ничего вы не докажете… А Лису мне не жалко. Нисколечко. Монстр — это как раз она!.. Лиса разрушала все, к чему прикасалась. Ей это нравилось. Она просто тащилась от возможности делать гадости… Она стравливала людей, она входила в доверие… О-о, как она это умела!.. Она была обаятельна, умна и умела этим пользоваться. Она говорила вам, что
…Банщик-менеджер торжественно внес пиво и блюдо с раками. Он уже раскрыл было рот, дабы сделать рекламу «свежевыловленным дарам природы», но Брюнет зыркнул на него так, что «братец» пулей выскочил из кабинета…
— …А ведь я до поры всего этого не понимала. Я-то, дура, считала, что мы подружки… Я доверяла ей и рассказывала о своих делах… о проблемах. Она слушала внимательно только тогда, когда речь шла о каких-то неприятностях или проблемах. Если все о'кей, все в порядке — ей это неинтересно. Ей скучно это. Это нехорошо… Я и сама не заметила, как Татьяна переделывала меня под себя. Исподволь, потихоньку… И — переделала. Да-да, Лисица сделала меня такой же тварью, как и она сама. Я отдаю себе в этом отчет. Да, да, я отдаю себе отчет. Я научилась заряжаться от чужих несчастий, радоваться, когда у кого-то проблемы… О, Лиса воспитала достойную ученицу… Дайте закурить… мерси… Примерно в то же время я стала посещать гадалку Александру. Вы ее знаете… Та еще тварь. Никакая она не гадалка, но мозги пудрить умеет и крепко доит нескольких богатых дамочек. Знаете — есть категория таких дурочек, у которых денег куры не клюют и от безделья слегка едет крыша… Так вот, у Александры было несколько таких самок, и она их доила. То порчу снимет, то сглаз. То карму откорректирует по седьмому полю Юпитера, то биополе вычистит от тени непроглядной тьмы… Какое-то время и я была на крючке у Александры. Она обещала мне наступление беременности. Я таскала ей деньги и подарки. Почти год я таскала ей деньги. Потом поняла: все это бред.
— С Оксаной вы познакомились у Александры? — спросил «голос Купцова».
— Да, они сестры… Оксанка сидит на игле. Давно и прочно. К Александре ходит только за деньгами. А денег ей нужно — море. Там, у Александры, мы и познакомились. Тогда, конечно, я еще не знала, что эта связь мне пригодится… В общем, мы с Лисой «дружили». Собирались и сплетничали — кто какой грязи наскреб… мерзко, мерзко. Такая была у нас «дружба».
На Новый год я познакомила с Лисой своего мужа. Ах, какая же я была дура! Мне ли было не знать, как наша Таня реагирует на мужиков! На всех без исключения мужиков — от тринадцати до семидесяти. Причем ее меньше всего волнует постель. Ей нужно покорить, очаровать и ощутить себя Клеопатрой… Сучка драная! И я, дура, познакомила ее с мужем… ну теперь вам все понятно?.. Вот и мне не все. Далеко не все, но… в общем, муж меня бросил. Бросил — и все! Он был не нужен Лисе. Совершенно не нужен. Эта тварь поймала его по привычке. Просто так… понимаете — просто так? Она поманила его пальчиком, а потом оттолкнула: ах! Что это вы? Что это вы себе придумали? Я порядочная замужняя женщина!.. Вот так, господа. Вот так… И я в сорок лет осталась у разбитого корыта. Мы вместе с Лисой погоревали. «Мариша, — сказала она мне, — ты же понимаешь, что я ни при чем. Я не давала ему ни единого повода!..» О, я знаю! Я знаю, как она умеет лгать и лить слезы, злорадствуя в душе. Татьяна спросила: «Ты на меня не обижаешься, Мариш?» Нет, сказала я, не обижаюсь. Мы ведь с тобой подруги, верно?.. Я уже тогда решила, что сживу Лису со свету. Я еще не знала — как. Но точно знала, что рассчитаюсь…
…Марина замолчала. Из динамиков доносилось только еле слышное потрескивание. Удивительно, но Брюнет даже ощутил
— Это все? — осторожно спросил Голубков.
— Нет, — качнул головой Петрухин. — Сейчас продолжит…
— …Я пошла к Оксанке… Эта дрянь как-то заняла у меня пятьсот рублей. Деньги небольшие, ее сестрице я за год перетаскала в сто раз больше… Да и не в деньгах дело. Просто мне нужен был человек, который… который…
— Который свободен от некоторых комплексов, — подсказал «голос Купцова».
— Да, именно так… Именно так. Мне нужна была мразь. Законченная и циничная. Ксюха подходила как нельзя лучше. Я встретилась с ней, объяснила задачу… А ей все равно. Пообещай дать на дозу — и она готова на все. В общем, мы начали звонить Лисе. Первый звонок не произвел на нее особого впечатления. Я знаю. Я всегда находила возможность пообщаться с ней либо в тот же день, либо на следующий. Я наблюдала. Я кайфовала от того, как психовала моя Лисонька. Я мечтала, что доведу ее до сумасшествия. Либо, по крайности, заставлю уехать… Александра, колдунья хренова, наехала на меня: куда ты мою сестру втравила? «Молчи, — сказала я ей. — Молчи, блядь астральная. Не тебе толковать о морали и порядочности. Где ребенок, которого ты обещаешь мне год?..» И она заткнулась. Потом я даже привлекла ее к тому, чтобы попугать Лису. Александра нагадала ей смерть… гроб с червями. А я в это время сидела в соседней комнате и наслаждалась местью. Да, я наслаждалась! Я не стыжусь этого: такой меня сделала Лиса, и теперь я имела возможность расплатиться… я платила щедро, и в какой-то момент мне показалось, что я близка к цели. Но эта сучка пошла к своему новому трахалю, и тот нанял ей двух частных детективов… Не вы ли это?
— Нет, не мы, — поспешно сказал «голос Петрухина».
— А мне, собственно, теперь все равно. Вы — не вы… какая разница? Главное сделано… Но тогда все показалось худо. Лиса поставила АОН и засекла номер, с которого мы звонили. Ксюха-тварь испугалась, сбила с панталыку: надо, говорит, кончать ее. — Ты что, спрашиваю, сдурела? Как ты ее кончать будешь? Шприцем своим грязным заколешь? А она: есть человек. Сделает все в лучшем виде всего за штуку баксов.
— Человека зовут Алексей Клюев? — уточнил «голос Петрухина».
— Зовут Алексей… фамилии не знаю. Он хахаль этой наркоши. Да и сам наркот, харя уголовная, снайпер-самоучка…
…Дмитрий поднялся, подошел к музыкальному центру и остановил запись. Брюнет посмотрел на него удивленно.
— Думаю, хватит на сегодня, — мрачно пояснил Петрухин, вынимая диск. — Во-первых, остальное и так понятно. А во-вторых, эту копию мы с Лёнькой специально для тебя записали. На долгую, что называется, память. Так что сможешь дослушать ее до конца в другое время. Возможно, что и вместе с Татьяной.
Дмитрий протянул Голубкову диск, и тот, брезгливо нацепив его на палец, принялся его задумчиво покручивать.
— Может, еще по одной накатим и — в парилку? — спросил Петрухин, разряжая обстановку. — В конце концов, мы сюда зачем пришли?
— Согласен. Давайте обратно за вас, мужики. Лихо вы эту тему решили. Как самые натуральные решальщики.
— Ну вот. Помнится, прежде ты, Виктор Альбертович, нас «умельцами» величал, — усмехнулся Купцов. — А теперь, похоже, наши профессиональные акции слегка просели.
— А лично мне — как раз нравится! — не согласился с приятелем Петрухин и свирепо рыкнул. — Р-РРЕШ-ШАЛЬЩИКИ! У-ух!.. Опять же — откуда нынче в сыске умению-то взяться? В эпоху поголовного дилетантизма и истового сребролюбия? Все правильно, именно так: работу не работаем, службу не служим, но — вопросы решаем.
— Да-да, — невпопад поддакнул Брюнет и вдруг резким движением расколол диск на две половинки. Кои с остервенением зашвырнул в камин, рявкнув о своем, о больном: — В гробу! В гробу я видал — и ТАКУЮ ДОЛГУЮ ПАМЯТЬ! И — ТУ ТАТЬЯНУ!.. С-С-ССТЕРВА!
— Ай да Лиса! — тихо сказал Купцов. — Даже сейчас она продолжает… разбивать сердца…
Мужики выпили молча, дружно встали и двинулись в сауну.
И только одинокий лещ остался лежать на столе.
Прикурить ему не дали.