Решальщики. Развал. Схождение
Шрифт:
— Книженция занятная. Мне ее Алымов на память презентовал, — Петрухин достал из сумки увесистый том и переадресовал Брюнету. — На, полюбопытствуй.
Книга представляла собой нестандартных размеров фолиант — очевидный новодел, но при этом довольно искусно исполненный под старину. Название на обложке — в золоте и с «ятями» — гласило: «Белая и черная магии: привороты, ворожба и иныя чародейства».
Заинтригованный Виктор Альбертович нацепил очки и с интересом взялся перелистывать страницы, задерживаясь преимущественно на картинках. В нескольких
Отсмеявшись, зачитал вслух:
— …не переступайте выплеснутых перед вами помоев или брошенного под ноги мусора, особенно через клочья шерсти и пучки веток. Но если всё же переступили, произнесите: «Грязь ко мне не пристанет»… М-да, редкостная чушь.
— Чушь не чушь, но ведь сработало.
— Да ладно!
— Кабы мы не заставили господина чиновника в приказном порядке отправить супругу в универсам, ноги бы ее там больше не было.
— А теперь и не будет. Учитывая, что водитель Миша залечил свои зубья, — машинально вставил свой «пятак» начавший всё заметнее нервничать Купцов.
— Вы уверены?
— Стопудово, — подтвердил Дмитрий. — Я давеча переговорил с… хм… моим спецагентом: она… вернее, он уверяет, что в ближайшей перспективе у мадам Нарышкиной универсам «Всячина» на подсознательном уровне будет четко ассоциироваться с… э-э-э-э…
— С паранормальными явлениями? — подсказал Купцов и снова посмотрел на часы.
— Именно. Купчина, ты чего всё на часы пялишься? Ждешь кого? Или опаздываешь куда?
— Нет-нет. Все нормально. Хотя…
— Хотя что?
Немного помявшись, крайне щепитильный в вопросе «приоритета служебного над личным» Леонид все-таки решился озвучить за наболевшее:
— Мужики! Мне бы сейчас того… отъехать бы, а?
— Без проблем, — благосклонно отозвался на просьбу Брюнет. — А куда?
— Да так, в одно место.
— А место, я так понимаю, располагается близ Финляндского вокзала? — лукаво прищурился привычно «компетентный» Петрухин.
В ответ Купцов наградил напарника негодующим-испепеляющим.
— Хм… Судя по выразительной мимике, я угадал. Ладно, Витя, давай в самом деле отпустим инспектора? Пока он не взялся рвать и метать.
— Так я же сказал, что не возражаю. Надо, значит надо.
— Ключи отдай. От «фердинанда».
— Ну, начинается, — притворно вздохнул Петрухин. — А от квартиры, случайно, не требуется?
— Дима!
— Всё-всё — умолкаю, отдаю.
Обретший ключи Купцов торопливо распрощался и чуть ли не бегом покинул вип-кабинетик.
— Куда это он так понесся?
— Согласно моим оперативным данным, сегодня Яну Викторовну выписывают из клиники.
— Ну, слава богу! — искренне возрадовался Виктор Альбертович. — Конец моим страданиям!
— …«и разочарованиям, и сразу наступает хорошая погода», [7] — автоматически среагировал/продолжил Петрухин.
— Чего?
— Не обращай внимания. Это не я — это мое, в коротких штанишках,
Брюнет еще немного полистал «странную» книгу и возвратил Дмитрию с вопросом:
— А где ее Алымов вообще раздобыл? Смотрю: выходных данных нет, издательство не указано.
Петрухин бросил на босса удивленный и одновременно уважительный взгляд:
7
Здесь — цит. из м/ф «Винни-Пух и день забот».
— Витюша, а на тебе пользительно сказывается общение с двумя великими сыщиками.
— В смысле?
— Я говорю: в правильном направлении мыслишь. Книжица сия — товар штучный. Ручной работы, а потому цены немалой. Знаешь, сколько стоит? Полторы штуки баксов.
— Ох, ни хрена себе?! А главное — было бы за что? Подобного дерьма в Интернете — пруд пруди.
— Верно. Но тут ведь все дело в том, как подать. Матерьялец. Короче, история там нарисовалась следующая…
В начале третьего в просторном холле приемного покоя показалась Яна Викторовна Асеева. Сугубо внешне — вполне себе здоровая, кабы не лангета на колене да медицинская тросточка, на которую она, слегка прихрамывая, опиралась.
Первым «магистрального» юрисконсульта приметил Глеб и с визгом «Мама!» бросился навстречу. Следом подтянулись взволнованная Ольга Антоновна с букетом и Ирина Купцова без такового, но зато с предусмотрительно захваченной из дома дорожной сумкой. В которую, пока родные ахали/охали, принялась деловито укладывать многочисленные Асеевские пакеты с больничными вещами. Минут через пять, когда первые, связанные с возвращением блудной дочери в мирскую жизнь, страсти улеглись, Ольга Антоновна спохватилась и укоризненно вопросила:
— Ирочка! А как же мы теперь? А машина-то? Вы говорили, что кто-то должен был подъехать? Ведь Яночке-то, с ее ногой…
— Должна быть. Вернее — должен, — озабоченно подтвердила Купцова-младшая. — Ума не приложу, где этого Лёнечку черти носят? Сейчас наберу.
— А кто такой Лёнечка?
— Коллега. По работе, — быстро и немного смущенно ответила Асеева.
— Очень близкий коллега, — внесла поправку Ирина, прислушиваясь к гудкам. — Вне доступа… Ну, я ему сегодня вечером устрою!.. Да вы не расстраивайтесь, Яна. Наверняка их с Петрухиным в последний момент Брюнет припахал.
— А я и не думала. Расстраиваться.
— Просто у вас такой вид.
— Какой?
— А кто такой Брюнет? А Петрухин? — снова втиснулась с уточняющими вопросами Ольга Антоновна.
— Еще парочка. Коллег, — раздраженно пояснила Асеева. — Да и черт с ними. Пойдемте к метро. Как-нибудь доковыляю.
— Никакого метро! — сказала как отрезала Ирина. — Ждем еще пять контрольных минут, и я вызываю такси!.. Нет! Никаких возражений! Контора опоздала — значит, контора и оплатит!