Решающее лето
Шрифт:
— Ну, например, почему вы ничего не рассказываете мне о вашей сестре? Из того немногого, что я о ней слышала, она представляется мне очень интересным человеком. Но, в сущности, я ничего о ней не знаю.
Пристально разглядывая нуль, нарисованный на скатерти, она старалась скрыть от меня свое разочарование. Ей наконец представилась возможность, но она сама ее упустила.
— С удовольствием, — ответил я и начал рассказывать ей, как, когда я был уже четырнадцатилетним подростком, от брака моего отца с Хеленой родилась Чармиан. После смерти отца Хелена привезла ее из Брюгге в Англию,
Тогда Элен почти ничего не сказала мне, лишь вежливо посочувствовала Чармиан. Все неприятное случилось потом.
У меня в гостях были Элен, Джонни и Наоми Филд. Я стал привыкать к Джонни и ловил себя на том, что прилагаю все усилия, чтобы не поддаться его обаянию. Его неизменная доброжелательность и услужливость и прежде всего то, что всякий раз, когда я его видел, я вспоминал Хелену, смягчили мою неприязнь к нему.
Помню, мы спорили о политике, я и Элен — с излишней горячностью, Наоми — спокойно и миролюбиво, а Джонни почти равнодушно, как неожиданно пришли Чармиан и Эван Шолто.
— Мы были рядом и решили сделать тебе сюрприз, — сказала Чармиан. Я сразу понял, что встреча с Джонни не доставила ей удовольствия, но она решила, что, поскольку я не вмешиваюсь в ее дела, ей следует вести себя так же. Она сдержанно, но дружелюбно поздоровалась с ним, а Наоми приветствовала как старую подругу. Знакомясь с Элен, Чармиан бросила на меня радостный и многозначительный взгляд.
Очевидно, визит ко мне был сделан по настоянию Чармиан и против воли Шолто, ибо он был неразговорчив и удостоил внимания лишь Джонни Филда, к которому проявил заметный интерес.
Я занялся приготовлениями к чаю, и Чармиан вместе со мной вышла в кухню.
— Она красива, твоя Элен.
— Ты так считаешь?
— Разумеется, не по голливудским стандартам, но такие головки бывают на старинных монетах.
— Она не моя.
— Нет? Тогда тебе следует сделать так, чтобы она стала твоею.
Чармиан отдала все свое внимание Элен и постаралась втянуть ее в разговор. Правда, это был разговор о модах и прическах, но Элен с удовольствием приняла в нем участие. Я никогда еще не видел ее такой оживленной и веселой. Она непринужденно болтала и, казалось, всем своим видом говорила — я счастлива, что можно забыть умные разговоры и не надо пытаться постичь непонятное. Я уже решил, что непременно скажу ей об этом, как вдруг она поймала мой взгляд, смутилась и враждебно насторожилась.
— Мне так нравятся ваши волосы! — воскликнула Чармиан — Эта
— И, пожалуй, единственная из всех возможных, — серьезно заметила Элен. — Если мои волосы не стягивать в пучок, они похожи на какой-то крученый пух. Я завидую вам, у вас такие красивые прямые волосы.
— Ох, уж эти мне женщины, — лениво промолвил Шолто, лишь бы что-нибудь сказать.
— Что дурного в наших разговорах? — тихо сказала Чармиан — Так хорошо быть женщиной. И разговоры наши не так уж глупы. Ведь внешность женщины так много для нее значит.
— Мне помнится, когда-то ты думала иначе, — вдруг сказал Шолто и тут же постарался сгладить грубость широкой улыбкой.
Я вспомнил время, когда Чармиан выражала свое горе в почти неестественном пренебрежении к собственной внешности.
— Чармиан всегда была обаятельна и красива. Я не помню ее иной, — галантно сказал Филд. Наоми тут же поддержала его:
— И я тоже. Другой я ее просто не видела.
— Филд, — неожиданно обратился к нему Шолто, — что вам известно об отмене ограничений на бензин?
— Ровным счетом ничего, — ответил Джонни. — Я вообще плохо осведомлен. Удивляюсь, как это все мимо меня проходит.
— Надеюсь, из этого не сделают секрета?
— Вы не должны требовать, чтобы Джонни разглашал государственные тайны, — шутливо вмешалась Наоми, пытаясь скрыть явную тревогу.
— Ради бога, что вы! — запротестовал Шолто. — Я просто поинтересовался.
— Вы ведете дела с фирмой Хэймера? — спросил Джонни.
— Непосредственно — нет. Но мы, разумеется, ее знаем.
— Вам не мешало бы познакомиться с самим Хэймером. Он вам должен понравиться.
— Что ж, пожалуй, нелишне, тем более что я мечу в автомобильные короли, — пошутил Шолто.
— Я мог бы вас представить ему, если вы находите, что вам это пригодится.
— Благодарю, ничего не имею против.
— В таком случае я позвоню вам, — сказал Филд.
— У меня с ним, пожалуй, найдется больше общего, чем у вас. Ведь я убежденный тори, не так ли, Чармиан?
— Собственно говоря, — тихо промолвил Филд, — боюсь, что и я переметнулся на их сторону. Прости меня, Клод, но я стал консерватором.
— Чтобы выслужиться перед Хэймером, конечно? — неожиданно съязвила Элен.
— Вовсе нет. Хотя, разумеется, он доволен. Просто чтобы быть в ладах с самим собой.
— Ты осел, — заметила она. — Все равно тебе не сделать карьеру.
— Что дурного в наших разговорах о карьере, — передразнивая Чармиан, сказал Эван. — Ведь карьера так много значит для мужчины.
Филд поднял руки, словно просил пощады за свое отступничество.
— Я не святой. Но, клянусь, я изменил свои взгляды не ради выгоды. Во всяком случае, я уверен, что мною руководило не это. Но разве кто-нибудь знает, сколь бескорыстны наши побуждения?
— Я не собираюсь тебя в чем-либо обвинять, — резко оборвала его Элен. Она покраснела и не на шутку рассердилась. Оставив Чармиан, она ходила по комнате, рассеянно разглядывая книги на полках. Время от времени она брала в руки какую-нибудь книгу, раскрывала ее, но тут же, захлопнув, ставила на место, задвигая на полку ладонью.