Решения принимались на земле
Шрифт:
Я знал, что генерал В. И. Смирнов не очень любил иметь дело с фронтовыми начальниками, и понял его отъезд к Манагарову как желание находиться подальше от них.
Как только генерал Смирнов вышел из нашей комнаты, зазвонил аппарат ВЧ. Я взял трубку, по голосу сразу узнал генерала Павловского. Мне было приказано немедленно прибыть к генералу Захарову.
Начальник штаба фронта, ответив на мое приветствие, без всякого вступления спросил;
– Будапешт знаете?
Я недоуменно пожал плечами - вопрос, дескать, не совсем понятен.
– Видно, не знаете,-заключил Захаров.-А еще авиатор, временно оставлен за начальника штаба воздушной армии, - не без иронии добавил он, обращаясь уже к Павловскому.
–
– попытался я оправдаться.
– План Будапешта у вас есть?
– спросил Захаров.
– Не знаю, не проверял.
– Ладно, вот возьмите мой, - сказал начальник штаба.
– Срочное задание. Езжайте в госпиталь к своему хворому командарму, доложите, что завтра ровно в двенадцать ноль-ноль по местному времени в генштабе Венгрии, вот здесь, - остро заточенным карандашом поставил он точку на плане Будапешта, - намечается крупное совещание гитлеровских и салашистских главарей...
– Надо разбомбить?
– высказал я предположение.
– Вот именно. Разбомбить так, чтобы пух полетел, пусть знают, что мы рядом. Пошлите полсотни бомбардировщиков с бомбами крупного калибра. Горюнову скажите, что это задание Ставки. Можете ехать.
Покидая штаб фронта, я подумал: стоит ли тревожить больного генерала Горюнова? Ведь можно все вопросы решить с его заместителем Виктором Ивановичем Смирновым, пока он не уехал в 53-ю армию. А главное - уж очень мало времени для подготовки операции; пока съездишь в госпиталь, его останется еще меньше. К Горюнову решил не ехать. Генерал Смирнов поддержал мое решение, приказал немедленно приступить к подготовке операции. Возглавить группу бомбардировщиков предложил полковнику Н. К. Романову, для выполнения задания выделить лучшие экипажи - 25 советских и 25 румынских.
Виктор Иванович срочно вызвал полковника Романова к себе, с моих слов объяснил ему основные задачи боевого налета на Будапешт, поручил связаться с румынским генералом Ионеску и лично договориться о выделении в бомбардировочную группу двадцати пяти экипажей. Ночью был решен вопрос о подготовке аэродромов подскока - в Араде и Тимишоаре. Больше всего беспокоили две проблемы: успеют ли транспортники завезти 250-килограммовые авиабомбы и 200 тонн горючего для одновременной заправки пятидесяти бомбардировщиков, сумеет ли главный штурман армии полковник Галимов обеспечить экипажи абсолютно точными штурманскими и бомбардировочными расчетами? Часам к семи утра и эти проблемы были решены. Полковник Романов по телефону сообщил: "Все готово".
Оставалось одно - поднять бомбардировочную группу на боевое задание. Однако все спутал густой туман, плотно закрывавший южную часть Трансильвании и, по данным воздушной разведки, весь Будапешт. С нетерпением ждали, пока туман рассеется, поддерживали непрерывную связь с находившимися в полете воздушными разведчиками, получали однотипный ответ: "Пока все затянуто туманом". В конце концов генерал Захаров вынужден был доложить в Москву:
"Вылет невозможен, туман".
Рассеялся туман поздно, где-то в середине короткого осеннего дня. Бомбовый удар по зданию венгерского генштаба так и не был нанесен. Выделенную для этого группу бомбардировщиков пришлось перенацелить на район города Ньиредьхаза, где развернулись особенно ожесточенные бои.
Ньиредьхаза - крупный узел железных и шоссейных дорог Венгрии. Для немецко-фашистских и салашистских войск, терпевших тогда одно поражение за другим, удержание этого узла в своих руках имело первоочередное значение. Поэтому для обороны города командование противника стянуло большое количество танков, пехоты, артиллерии, авиации. Группа советских и румынских
Однако противник, стремясь во что бы то ни стало спасти свои войска от окружения и разгрома, бросал в сражение все новые и новые резервы. 23 октября он нанес два контрудара - с востока и запада - по флангам выдвинувшихся на север наших войск. Это вынудило соединения конно-механизированной группы генерала Плиева временно оставить Ньиредьхазу.
В течение двух суток в районе Ньиредьхазы, расположенном поблизости от знаменитых токайских виноградников, все буквально кипело от взрывов бомб, снарядов, мин, от пулеметной и автоматно-ружейной стрельбы. Сложившаяся здесь обстановка встревожила не только командование фронта, но и представителей Ставки. В район боев срочно выехали С. К. Тимошенко и Г. А. Ворожейкин. Следом за представителями Ставки туда те отправился генерал II. Г. Селезнев, тогда только что вернувшийся из двухмесячной бухарестской командировки.
– Поеду посмотрю, что к чему, - сказал он мне перед отъездом и потребовал, чтобы я внимательно относился к его указаниям, поскольку-де вполне возможно, что в район Ньиредьхазы придется вызвать начальников штабов соединений.
На первых порах существенную помощь войскам конно-механизированной группы могла оказать лишь авиация. И такая помощь с воздуха была значительно усилена. Трое суток подряд от командиров авиадивизий полковников Л. А. Чижикова и А. П. Юдакова регулярно поступали на КП воздушной армии боевые донесения об ударах штурмовиков по контратаковавшим войскам противника, о сбитых самолетах противника и... о наших авиационных потерях.
На третий день поступила первая радиограмма от генерала Н. Г. Селезнева - он потребовал немедленно направить к нему начальника штаба 3-го гвардейского истребительного авиакорпуса генерала А. С. Простосердова. Я известил Александра Степановича о приказании начальника штаба армии, и он вылетел в район боев под Ньиредьхазой на самолете По-2. Однако неподалеку от Дебрецена его самолет так зажали "мессеры", что пришлось уходить от них на бреющем полете, используя просеки в неубранной кукурузе.
В тот же день вместе с представителями Ставки вернулся из-под Ньиредьхззы в штаб и Николай Георгиевич Селезнев. О том, почему не было выполнено его распоряжение о прилете в район боев генерала А. С. Простосердова, он не спросил. Вероятно, сам догадался.
После нескольких дней яростных боев наступление наших войск в районе Ньиредьхазы было остановлено. В то же время на центральном - сольнокском направлении - войска 53-й и 7-й гвардейской армий к исходу 28 октября овладели несколькими плацдармами на противоположном берегу Тиссы. Южнее соединения 46-й армии вместе со 2-м гвардейским механизированным корпусом после овладения Сегедом продолжали успешно расширять плацдарм в междуречье Тиссы и Дуная. Отсюда, казалось, рукой подать до Будапешта.