Реши это
Шрифт:
– Ладно, после того как все эти истории попали в новости, – объяснил он, отложив вилку, чтобы завить мои волосы вокруг уха, – моя тетя Гвен, сестра моей матери, связалась со мной через офис Сойера и пригласила меня заново открыть мои кентуккийские корни в Ирвине, откуда родом семья моей матери».
– Сойер? Я не знал, что вы с ним общаетесь по имени.
Он кивнул, поморщившись.
– Да. С самого начала. Ты единственный, кто действительно называет его мистером Коксом.
– Почему ты мне не сказал?
– Потому что я был зол на тебя. Я вообще не хотел с тобой разговаривать и уж точно не собирался разглашать ничего даже отдаленно личного.
Это имело смысл.
– Ладно, – произнес я, когда он скользнул рукой по моему бедру под столом. – Так ты хочешь поехать? Поехать в Кентукки и навестить этих людей?
– Ну, вообще-то, встретиться с ними.
– Как же ты их никогда не встречал?
– Ну, когда я был совсем маленьким, мой отец заставил маму прервать все контакты с ее семьей, потому что не хотел с ними общаться.
– О, это ужасно, – сказала ему моя мать. – Бедная твоя мама.
– Моя тетя сказала мне, что отец угрожал выгнать маму из дома и никогда больше не позволять ей видеться с детьми, если она пойдет против его желания.
– Он изолировал ее от ее собственной семьи, – печально сказала моя мать, ее глаза сощурились. – Наверняка у нее не было и друзей.
– Нет, – ответил ей Ник. – Насколько я помню, нет.
– О, милый, – сказала она со вздохом. – Думаю, твоя мама была бы рада, если бы ты проводил время с ее семьей.
– Я согласен, – сказал он ей и повернулся ко мне. – Так вот что я хочу сделать, и вот тут-то и наступает прозрение.
Я ждал.
– Мы будем это снимать.
– Прости?
– Мы собираемся, знаешь ли, снять документальный фильм.
Я посмотрел на маму, потом на него.
– Что?
Его ухмылка была огромной и освещала все его лицо.
– Я собираюсь поехать в Ирвин, штат Кентукки, встретиться со своей семьей, провести с ними время и заново открыть свои корни, и это будет здорово.
– А кто будет это снимать?
– Netflix. Они отправят с нами съемочную группу, и мы собираемся связать все это с новым альбомом. Как Дэйв Грол сделал это с Sonic Highways [20].
– Я смотрел все серии, и то, что ты планируешь, совсем не похоже на Sonic Highways.
– Я не говорю, что это... просто ты понимаешь, о чем я.
– Святое дерьмо, – ошеломленно ответил я. – Когда ты собирался мне все это рассказать?
– Прямо перед тем, как ты снова назвал меня малышом и заставил сойти с ума.
– Я…Что?
– Как я уже сказал, ты называешь меня малышом,
– Какого хрена ты вдруг стал таким спокойным, взрослым и покладистым? – проворчал я на него. – Да что с тобой случилось?
– Ты, – объявил он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в шею. – Ты, Локрин Барнс. Ты привел меня в порядок и привел мой мир в порядок. А теперь ты поедешь со мной в Кентукки и останешься на ферме моей тети, – сказал он, безумно ухмыляясь, – с ребятами.
– Нет, – заверил я его. – Я вернусь в Чикаго, и если ты захочешь позвонить мне, когда вернешься в Санта-Барбару, может быть, мы сможем...
– Нет, – сказал он мне. – Ты можешь либо позвонить своему боссу и уволиться из Torus сейчас, либо сказать ему, что я хочу, чтобы ты был со мной в Кентукки, и он выставит мне счет, но мне кажется, что это будет выглядеть так, будто я плачу ему за твое время, пока ты спишь в моей постели, а это немного некрасиво.
– Прости, что ты только что сказал?
– Думаю, лучше сказать ему, что тебе нужно съездить в отпуск, пока ты не разберешься, чем хочешь заниматься.
– Я же наладчик, черт возьми! – сказал я ему. – Я иду туда, где...
– Ты едешь только туда, где есть я, и я не понимаю, каким наладчиком ты можешь быть, если я буду таскаться за тобой, и я думал, ты хочешь, чтобы я записал свой альбом. Как я смогу это сделать, если буду шляться с тобой по всему миру?
– Шляться?
Он повернулся, чтобы посмотреть на мою мать.
– Я неправильно использую это слово?
– О нет, дорогой, ты используешь его правильно.
Он снова повернулся ко мне.
– Да, шляться, – повторил он.
Я вскинул руки.
– Твой сын - та еще заноза в заднице, – сказал он ей.
Она фыркнула.
– О, дорогой, я знаю.
– Ты должна быть на моей стороне! – обвинил я ее.
– Милый мальчик, я всегда на твоей стороне.
– Тебе понравятся парни, – сказал он мне, ухмыляясь. – И они будут без ума от тебя.
– О? И почему же?
– Потому что я пугал их, подводил и заставлял проходить через ад больше раз, чем я могу сосчитать. Они не поверят, когда увидят тебя.
– Что ты...
– Тот факт, что они согласились сделать это со мной, совершить паломничество, продолжать поддерживать меня, вместо того чтобы искать новые выступления, и, по сути, доверились мне, чтобы я поступил с ними правильно и не облажался снова - это безумие. Они не должны, понимаешь? Мост должен был быть сожжен, но они все еще верят, и я очень счастлив.