Республика девяти звёзд
Шрифт:
— Спокойнее надо. А то в нашем деле слёз не хватит…
Ребята, как по команде, приподнялись и с любопытством припали к щёлочке между занавеской и подоконником. Они увидели, что Лидия Павловна сидит на стуле против окна, чуть сутулясь, в немного усталой, спокойной позе. Тётя Тонна вытирает глаза панамкой. А на застланной коричневым одеялом кровати сидел очень полный, невысокий мужчина с круглым, как будто сонным лицом и совершенно лысой головой.
— Так как же, Николай Серапионович, что же, мне быть равнодушной? —
— Равнодушной нам быть противопоказано, дорогая Антонина Михайловна! Но и истерик устраивать нельзя. Нервы у нас должны быть крепкие, выдержка отличная. Иначе нам не справиться со своим делом… Ясно?
— Яс-но, — прошептала тётя Тонна.
— Ну, а коли ясно, то давайте отправляться на покой, дорогие мои, — лениво-спокойно сказал Николай Серапионович.
— И вы сегодня за день натолкались изрядно, да и мне досталось, пока я этот проклятый вопрос с водоснабжением утрясал…
Он поднялся с кровати и шагнул к окну. Ребята торопливо юркнули в кусты. Створки окна захлопнулись, а немного погодя и окно комнаты начальника стало слепым и тёмным, как все другие окна, выходящие на эту сторону.
— Вот так дядя Пуд! — вполголоса воскликнул Витька.
— Какой ещё дядя Пуд? — не поняла Зина.
— Да начальник лагеря.
— А почему он дядя Пуд?
— Разве ты не заметила? Он же очень похож на гирю-пудовичок, к которой приделали ножки… Внизу толстый такой, с закруглением. А повыше сходит на конус.
— Тётя Тонна, дядя Пуд! — рассмеялась Зина. — Просто магазин какой-то получается.
Где-то рядом, вдруг раздался дребезжащий, старческий тенорок:
— Кто здесь?
Ребята припали к кустам.
Как раз в этот момент полыхнула особенно яркая зарница, и ребята совсем рядом увидели тёмный силуэт сторожа дяди Миши.
Грохнул и раскатился ещё далёкий удар грома.
— Ну и ночка! — сам себе оказал старичок-сторож. — Прямо сказать — бешеная ночь! Вон, видать, и ребятню всю в их палатах растревожило, чирикают, как птицы в клетках.
Монотонное бормотание старенького сторожа всё удалялось и вскоре замолкло вдалеке.
— Пошли! — коротко скомандовал Алёшка.
И, пригибаясь, побежали вдоль кустов, ныряя в густую тень при каждой яркой вспышке молнии.
У ворот, выходящих на пляж, никого не было, но они оказались запертыми на увесистый замок. Впрочем, перескочить через эти невысокие деревянные воротца было проще простого.
Ребята с удивлением заметили, что пляж стал в несколько раз уже, чем был днём. Раньше тихие, шелестящие волны накатывались на песок шагах в пятнадцати от изгороди. Сейчас злые, кипящие, пенистые потоки подползали к самым воротам.
И море стало совсем другим, не таким, каким было днём. Сейчас оно глухо, негодующе ревело. В густом мраке то и дело вскидывались и опадали белые стремительные гребни волн, светящиеся странными белёсыми отблесками.
А когда мелькала мгновенная голубоватая вспышка молнии, морская вода выглядела густой и тяжёлой, словно кипящий в котле асфальт.
Не отрывая глаз от неустанного бега волн, оглушаемые неумолчным и грозным гулом моря, ослепляемые вспышками молний, ребята медленно шли по берегу. Им было и немного жутко, и хорошо, удивительно хорошо, как бывает, когда с большой высоты смотришь в манящую бездну.
Так совсем незаметно они дошли до песчаного вала, ограждающего речушку.
— Что это?! — вдруг вскрикнула Зина.
Где-то очень далеко, наверное, шагах в трёхстах от берега, неспокойные морские волны вдруг прорезало яркое пятно света. И этот свет загорелся не на поверхности моря, а где-то в глубине — волны изнутри озарились голубовато-зелёным сиянием, более ярким в провалах между волнами и густо-изумрудным там, где вздымались громады волн.
Светящееся пятно, приближающееся к берегу, горело, наверное, с минуту и потом погасло.
— Подводная лодка! — прошептал Игорь, сжимая руку Алёшки.
— Нет, подводная лодка так близко подойти к берегу не может! — сказал Витька. — Это что-то другое…
Несколько минут ребята вглядывались в тёмное море, ожидая нового появления удивительного света.
И свет загорелся снова — яркий, электрический свет. На этот раз он вспыхнул ближе, прямо против устья речушки, уже не в глубине, а над волнами.
— Ложись! — скомандовал Алёшка, и ребята упали за складку песчаного вала.
Луч света на какое-то мгновение выхватил из темноты волны, скользнул по ним, осветил устье речушки и сразу погас.
— Подводный диверсант! — догадался Алёшка.
— Его с подводной лодки высадили…
— Ой, побежали скорее домой, в лагерь, ребята! — испуганно залепетал Игорь.
Он попытался вскочить, но сильная рука Алёшки вдавила его в тёплый песок.
— Лежи ты, трус! — голос Алёшки звучал по-взрослому строго и жёстко. — Мы, значит, убежим, а он высадится и, будет делать разные пакости — убивать, травить советских людей…
— Так ведь у него, наверное, пистолет… Диверсанты всегда с пистолетами! — плачущим голосом запричитал Игорь.
— Пусть у него хоть десять пистолетов, мы не можем, не имеем права уйти! — твёрдо проговорил Витька.
И Зина с удивлением взглянула на него. Она уже привыкла, что обо всём этот Витька всегда говорил с насмешкой, что он на каждом шагу сыпал остротами и шутками. А сейчас его голос звучал твёрдо и мужественно.
— Я думаю, что Зина может идти! — сказал Алёшка. — Она девчонка. А выслеживать диверсантов — это не девчачье дело…