Республика ШКИД (большой сборник)
Шрифт:
Тут же в толпе вертелись жулики, маклаки, валютчики и другие подозрительные личности, неизвестно откуда выплывшие на поверхность земли после того, как Советская власть временно разрешила частную торговлю. Среди этих чубатых молодцов не последнее место занимали "марафетчики" с их незамысловатыми жульническими играми, вроде лото, рулетки, "наперсточка", "веревочки" или "трех листиков"... Марафетчиков окружали их помощники, "поднатчики", которые на глазах у доверчивой публики с невероятной легкостью выигрывали раз за разом огромные ставки.
—
Ленька отлично знал, что все это чистое мошенничество, что выигрывают деньги только поднатчики, то есть люди, которые находятся в сговоре с хозяином игры, а стоит поставить на рулетку неопытному игроку, человеку, не знающему законов барахолки, и сразу же счастье повернется лицом к марафетчику. Он много раз видел, как играют, но сам никогда не играл, хотя иногда у него и возникало желание испытать свое счастье и ловкость.
Это искушение шевелилось у него где-то в глубине души и сейчас. Мысль, что, выиграв много денег, он сможет уплатить долги и хозяину и букинисту и одновременно вернуть деньги матери, казалась ему очень соблазнительной. И все-таки он не поддавался соблазну и не задерживался у стоянок марафетчиков, хотя несколько раз поднатчики останавливали его, хватали за руки и даже тянули в толпу.
— Эй, парень, — шептали они ему на ухо. — Разбогатеть хочешь? Давай, поставь на счастье. Выиграешь! Ей-богу! Хочешь, давай со мной на пару! Я умею, меня этот хромач не проведет...
— А ну вас! Катитесь, — отмахивался от них Ленька. — Знаю я вас. Не на такого напали...
...Погубили его черные детские рейтузы.
Краснощекая тетка несла их, развесив на вытянутой руке, и тоненьким голосом кричала:
— А вот кому рейтузики!.. Теплые... шерстяные... Век носить — не сносить. Рейтузики... рейтузики кому? Дешево отдаю.
Ленька вспомнил, что по его вине сестра осталась без зимних рейтуз, подумал, что, имея большие деньги, он сможет купить и подарить Ляле эти рейтузы, остановился и сказал себе:
"А что — попробовать, что ли? Ведь это только простачки проигрывают, которые не знают всех тонкостей игры, а у меня глаз наметанный, меня на арапа не возьмешь..."
Он вспомнил, что у него есть еще тридцать миллионов сверх той суммы, которую он должен был уплатить своим кредиторам, и решил, что если будет играть, то только на эти деньги.
Зайдя в какой-то подъезд, он откинул полу шубейки, отстегнул булавку, вытащил из пачки потоньше три бумажки по 10 000 000 рублей, зашпилил карман и вернулся на рынок. Несколько минут он стоял в толпе, окружавшей марафетчика, и приглядывался, следил за серебряной стрелкой, которая быстро бегала по размалеванному кругу рулетки. Он заметил, что выигрывают у поднатчиков чаще всего цифры 8 и 12.
"Поставлю на двенадцать", — подумал он.
— Эй, браток, — зашептал ему на ухо какой-то подвыпивший
— Ладно, не лезь, — сказал Ленька. — Я и сам поставлю...
— А ну, давай, давай, — обрадовался тот, освобождая для Леньки место у табуретки и довольно заметно подмигивая хозяину игры.
"Ничего, ничего, мигай, — подумал Ленька. — Увидим, как ты сейчас замигаешь".
— Значит... если выиграю, за миллион пять получаю? — спросил он у марафетчика.
— Ручаюсь! — воскликнул тот, выхватывая из-за пазухи порядочный ворох скомканных и засаленных дензнаков.
— Ставлю на двенадцатый номер, — сказал Ленька дрогнувшим голосом.
— А ну, ставь.
Ленька свернул трубочкой десятимиллионную бумажку и положил ее на краешек табурета — против цифры "12".
— Кручу, верчу, деньги плачу! — весело закричал инвалид и действительно ударом толстого пальца раскрутил серебряную стрелку рулетки. Она завертелась с быстротой велосипедного колеса, превратилась в один сплошной, сияющий и колеблющийся круг, потом этот круг стал суживаться, тускнеть, стрелка побежала потише, закачалась, заерзала и остановилась против цифры "12".
— А, черт! — с досадой сказал марафетчик. — Ну что ж, на, получай.
Он вытащил из-за пазухи ворох дензнаков, послюнил палец и, небрежно отсчитав, протянул Леньке пять бумажек по 10 миллионов.
"Ловко я!" — подумал Ленька.
— Еще будешь? — спросили у него.
— Буду, конечно, — усмехнулся Ленька.
— Сколько ставишь?
Несколько секунд Ленька колебался.
— Давай, давай, парень, — шептали ему в оба уха. — Ставь, не бойся. Выиграешь...
Он знал, что нашептывают ему поднатчики, что они нарочно заманивают его, и все-таки этот назойливый лихорадочный шепот возбуждал и подхлестывал его.
— Пятьдесят, — сказал он.
Он опять поставил на "12". И опять серебряная стрелка остановилась у цифры "12".
— Вот бес! — с некоторым даже восхищением воскликнул марафетчик. — С тобой, брат, и играть опасно. Ну что ж, выиграл — получай. Сколько я тебе должен? Двести?
— Нет, не двести, а двести пятьдесят, — сказал Ленька.
— Что ж, на, бери, разоряй инвалида!..
"Да, пожалуй, тебя разоришь", — подумал Ленька.
— Ну, больше не будешь небось? — спросил инвалид, опасливо поглядывая на мальчика.
— Нет, почему? Буду, — сказал Ленька.
— Играешь?
— Играю.
— На сколько?
В руке у Леньки был зажат огромный комок, который даже трудно было держать.
— Вот на всё, — сказал он.
— На двести пятьдесят мильонов?
— Да, на двести пятьдесят.
Толпа ахнула.
"Сейчас обману их, — поставлю не на двенадцать, а на восемь".
Он видел, как жулики переглядывались и перемигивались между собой.
Он поставил на восьмерку. Но стрелка почему-то опять остановилась на двенадцати.