Республика Шкид (сборник)
Шрифт:
– Ну так вот, – говорит чернявенький, – иди к Федору Ивановичу и чистосердечно признайся. Так, мол, и так, – дрова я разворотил. Тебе за это ничего не будет, – выговор разве, а Пятакова спасешь. Гибнет Пятаков в реформатории. Ладно?
Мотнул Петька головой.
– Ладно, – говорит, – схожу. Мне, – говорит, – плевать в высшей степени. Мне хоть в тюрьму отправляй… Не боюсь.
Соврал Петька. Как ушел чернявенький, лежит Петька и думает:
«А что, если и вправду за такую
Расстроился Петька от таких мыслей. И не знает Петька – идти или не идти к Федору Иванычу.
Думал, думал – надумал:
«Пойду. Потому что нехорошо, если человек гибнет. Хоть он и паразит, а нехорошо. Свой все-таки парень».
Оделся Петька не спеша и стал ждать Рудольфа Карлыча.
Пришел Рудольф Карлыч. Петька и говорит:
– Разрешите, – говорит, – повидать заведующего. Разрешите мне отлучиться.
– Зачем? – спрашивает Рудольф Карлыч. – Какие у тебя дела? Может быть, тебя кто обидел? Может быть, я тебя обидел? Может быть, я тебе кушать мало даю?
– Нет, – говорит Петька, – кормите вы меня, спасибо, на убой. И никто меня не обидел. А только нужно мне заведующего по очень важному делу.
– Ладно, – говорит немец. – Если очень нужно, то иди. Но ненадолго… Тебе еще нужно выдерживать карантин.
Вздохнул Петька.
– Приду, – говорит, – не знаю когда. Может быть, совсем не приду. Прощайте.
Вздохнул Петька и пошел к Федору Иванычу.
Приходит в его квартирку, а его нет. Он в экономии по хозяйству.
В квартирке мужчина какой-то сидит. С портфелем. В ботинках «джим». Тоже Федора Иваныча ждет. Ногти покусывает.
Стал Петька у дверей – ждет. А мужчина с портфелем ногти кусает.
«Что за дядька? – думает Петька. – По какой надобности пришел? Из кооперации, наверное, деньги за продукты получать. Или, может быть, монтер…»
А тут Федор Иваныч входит.
Петька к нему:
– Здрасти.
– А, – говорит Федор Иваныч. – Выздоровел? Так… Молодец.
А сам к другому, который в «джимах»:
– Здравствуйте. В чем дело?
Встает этот, который в «джимах», и медленно говорит:
– Здравствуйте. Я к вам из детского реформатория. По поводу Георгия Пятакова. Представьте, – говорит, – вчера ночью Пятаков бежал из реформатория.
Задрожало у Петьки сердце. И мысли в голове заволновались.
Не слышит Петька, что дальше говорят; одно думает:
«Сознаваться или не сознаваться?».
А Федор Иваныч уж руку обкусанную пожимает и говорит:
– Бумаги вы получите в канцелярии. Так. До свидания.
И сразу к Петьке.
– Ну, – говорит, – какое у тебя дело? Зачем пришел? Выкладывай…
Покраснел
– Я, – говорит, – к вам. Не найдется ли у вас книжечки какой-нибудь почитать?
– Что? – говорит Федор Иваныч. – Книжечки? Так. Найдется. Есть у меня для тебя много разных книг.
Открыл Федор Иваныч шкаф.
– Выбирай, – говорит, – сколько хочешь.
Стал Петька в шкафу рыться и набрал целую охапку книг. И маленьких и больших. И с картинками и без картинок. Снес в лазарет и целую неделю от нечего делать читал.
Так и не сознался Петька в своей вине. Не было потому что смысла сознаваться. Но когда чернявенький у него спросил:
– Был ты у Федора Иваныча?
– Был, – ответил Петька. И покраснел.
– Молодец, – сказал чернявенький, – ты парень что надо. Выздоравливай скорей.
И похлопал Петьку по плечу.
А Петьке совестно стало, и отвернулся Петька к окну.
И вот, наконец, выписался Петька из лазарета.
А тут как раз занятия начались. Уроки. Устроили Петьке небольшой экзамен и определили его в класс «Б». К самым малышам.
Обидно, конечно, и неприятно.
Чернявенький и другие всякие там дроби проходят, а Петька с малышами:
«Саша у Маши, а Маша у Саши».
Обидно ужасно.
Вот раз подходит Петька к чернявенькому – а ему фамилия Миронов, – и говорит:
– Нельзя ли мне перейти в ваш класс?
– Нет, – говорит Миронов. – Это, брат, нельзя. Знания твои хромают. Но если ты очень хочешь, можешь догнать наш класс по всем предметам. Тогда и перейдешь.
– Вот еще! – говорит Петька. – Очень мне надо… Очень мне сдались ваши предметы. К черту! Не буду!
И стал Петька дальше с малышами твердить:
«Саша у Маши, а Маша у Саши…».
Но тут неприятность вышла.
У которых ребят родные имеются – по субботам большой праздник. По субботам в приюте Клары Цеткин отпуска и свидания. И приходят к ребятам разные мамаши и папаши с кулечками и узелками. А в кулечках – известно – гостинец: пирога кусок, булочка какая-нибудь, котлетка, яблоко…
К Петьке, конечно, никто не ходил. К Миронову, к тому тетка два раза из Новочеркасска приезжала. По рублю оба раза дала. А у Петьки даже самой задрипанной, неродной тетки не было.
А в эту субботу вдруг прибегает дежурный и выкликает Петьку по фамилии.
– Пришли, – говорит, – к тебе на свидание.
Засмеялся Петька и говорит:
– Брось, – говорит, – пушку заливать. Меня не обманешь.
– Честное слово! – говорит дежурный. Френкель был дежурный, из первого класса. – Не вру, – говорит. – Пришли к тебе. Посмотри сам.