Республиканские коммандос 3. Истинное лицо

Трэвисс Карен

Дармана не волновало, начнет ли Фай махать кулаками, приняв их за неймодианских бухгалтеров - лишь бы только он пришел в себя. С остальным они разберутся потом.

– Мы понимаем.
– уверил Атин.

Трое коммандос, держа шлемы в руках, вышли в коридор и уставились в транспаристиловое окно, словно студенты-медики, наблюдающие за мастером-хирургом.

– Как жаль что Бард'ики здесь нет.
– заметил Найнер.
– Он бы с этим лучше разобрался.

Дармана чуть задело такое сравнение.

– Или Этейн... Но джедаи не могут влиять на дроидов.

–

Я имел в виду немножко творческого взлома. Иногда мне кажется, что он лучше чем я.

(прим. Голодный Эвок Грызли: в оригинале игра слов; slicing - может означать как компьютерный взлом, так и художественную резню мечом.)

Дроиды-техники в процедурной переместили бакта-контейнер с репульсоров на утопленную в пол подставку. Фай, все еще в дыхательной маске, еще тяжелее обвис на подвесных ремнях, когда бледно-голубая жидкость была откачана и цилиндрический бак опустился под палубу. Дроиды подтащили репульсорные носилки и уложили Фая на них, сунули куда-то температурный сенсор - похоже, Фай очень громко начал бы этим возмущаться, будь он в сознании, а затем накрыли его толстым голубым покрывалом. Маска все также дышала за него.

– Он жутко выглядит.
– проговорил Дарман. Он провел рукой по транспаристилу и уперся в него лбом. Бакта, в отличие от воды, не делает тебя белесым и сморщенным, но Фай казался мертвецом - контраст между его бледностью и черными волосами был разительный.

– Он все еще под заморозкой?

Найнер пожал плечами.

– Ну, вот эта голубая штука может быть одеялом с подогревом.

Они ждали. Дроид время от времени подходил проверить данные сенсора, и в конце концов цвет лица у Фая стал не настолько желтушно-восковым.

– Началось.

Дарман не очень любил смотреть на, иглы вонзающиеся в плоть - что в свою, что в чужую - но он заставил себя смотреть, как меддроид классом выше приблизился и ввел канюлю в вену на тыльной стороне ладони Фая. Дарман понятия не имел, что он может сделать, если заметит что-то не то, но ради Фая он продолжал смотреть. Дроид взял шприц и начал вводить бледно-желтую жидкость в канюлю.

– Так, а эта штука нейтрализует успокоительное?

Атин кивнул.

– Я-то очень быстро очухался и запрыгал. А вот он - вряд ли, не забыл?

Взгляд Дармана метался между хроно на пластине его наруча и Фаем, и ему было все труднее сдержать желание защитить Фая.

"От кого? От меддроида?"

На экране сменялись минуты, и к первому дроиду присоединился второй. Вдвоем они начали подсоединять к голове Фая сенсоры, выбривая небольшие проплешины в волосах - о, Фай точно озвереет, когда увидит что они сделали с его прической - и прилепляя на кожу диски. Похоже, они проверяли активность мозга.

– И сколько это будет продолжаться?
– спросил Найнер.
– Разве он не должен уже, как минимум, очнуться?

Он не очнулся. Старший меддроид передвинул сенсоры, проверил показания и, отступив, ненадолго замер в режиме обработки данных, на его нагрудной панели последовательно замигали огоньки.

А затем он отстегнул крепления дыхательной

маски и вытащил трубку из горла Фая. Сначала Дарман не мог понять - что он делает. Но грудь Фая не двигалась, ее не поднимало и не опускало размеренное дыхание, и с этой секунды Дарман начал отсчитывать - когда врываться туда и реанимировать так, как его учили. Судя по виду дроида он пристально следил за Фаем... а затем он отвернулся к столику с инструментами, и начал раскладывать их по стерилизационным лоткам для обеззараживания.

– Вот что, я сейчас...

А потом Фай сделал длинный, хриплый вдох и закашлялся. Дроид развернулся так, словно совершенно не ожидал этого. Фай снова вдохнул самостоятельно, но в сознание он явно не пришел.

Найнер обогнал решительно шагавшего Дармана и вклинился перед ним.

– Дроид!
– рявкнул он.
– Не хочешь рассказать мне - что тут такое? Что происходит? Он в порядке?

Меддроид прилепил к Фаю еще несколько сенсоров, на этот раз - к груди и горлу.

– Он дышит самостоятельно, и я не такого не ожидал.

– Так зачем ты вытащил эту шаблову трубку?
– процедил Дарман. Да, все верно, теперь он все понял. Фая посчитали мертвым.
– Что за фокусы?

Дроид просто следовал своим правилам. Через него каждый день проходил непрерывный поток раненых и умирающих, и Фай был для него не важнее следующего по очередности солдата.

– Сканирование его мозга показало недостаточную активность.

– Хочешь сказать - ты списал его со счета?

– По моей оценке, мозг у него погиб. Это остается моим профессиональным мнением. Регламенты лечения таковы, что мы не производим поддержание жизни, если через сорок восемь часов пациент все так же демонстрирует изоэлектрические показатели сканирования.

– Дроид помедлил.
– Кажется, у вас это называется "выпрямился".

Слова ошеломили Дармана словно удар в живот. Такого не должно было случиться. Медицина Республики была самой лучшей: протезы конечностей, бакта, микрохирургия, нанопрепараты, все что угодно для того, чтобы были возможны самые удивительные исцеления. Фай не мог закончить вот так. Дарман не хотел с этим смириться.

Найнер стиснул кулаки и уперся ими в бедра. На секунду Дарману показалось что сержант собирается вскрыть меддроида виброклинком, как он это делал с множеством боевых жестянок. Но Найнер всегда мог взять себя в руки.

– А что происходит в обычных медцентрах?
– спросил он охрипшим голосом.

– У них отдельные регламенты лечения. Великая Армия действует по разным правилам.

И Дарману не надо было объяснять, какие правила действовали здесь. Он хотел бы сорвать злость на меддроиде, но то был всего лишь машиной и прав у него было не больше, чем у самого Дармана.

– Ты не можешь просто так его тут оставить. Что ты собираешься делать?

– За время моей службы такого еще никогда не случалось. Я не имею инструкции продлевать срок поддержания жизни в таких обстоятельствах. Этот медотсек только для неотложной и интенсивной медицинской помощи.