Реставратор Галактики
Шрифт:
— Можно пройти? — не успел произнести Джо, как увидел, что очутился в западне: толпа позади него сомкнулась, отрезая путь к отступлению.
«Ну все, сейчас они вытрясут из меня все монеты» — подумал он, чувствуя, как сердце уходит в пятки. Повсюду пустые взгляды, безразличные лица — все поплыло перед глазами Джо, словно в ночном кошмаре.
— Разрешите взглянуть на ваши монеты, сэр? — спросил мексиканец.
Что оставалось делать Джо? Глаза, или, скорее, черные провалы глазниц, окружали его плотным кольцом, его и его асбестовый мешок. «Черт
И все же он чувствовал, что от него ничего не зависит.
Доберется ли он до будки мистера Найма, пропадет ли по дороге — толпе было все равно.
Странно, но в глубине души Джо Фернрайт был совершенно спокоен: их жизнь — их личное дело, и это в ней был мешок старательно накопленных монет.
«Ну что они мне могут сделать? — спокойно размышлял Джо. — Они что, думают, я попаду под действие их чар? Это их проблемы. Меня не собьешь с пути: раз уж я решил забыть о письмах и прийти сюда, никто не остановит меня на полдороге».
— Нет, — отрезал Джо.
— Я их не трону, — заверил парень.
Странное чувство охватило Джо Фернрайта. Пошарив в мешке, он достал монету и протянул ее мексиканцу. Как только парень схватил ее, новые и новые руки потянулись со всех сторон. Кольцо безнадежных глаз сменилось кругом протянутых ладоней. В них больше не было ни злобы, ни жадности — они тянулись к нему так же доверчиво, как его рука — сегодня утром к почтовому ящику.
«Господи, какой ужас, — подумал Джо. — Эти люди думают, что я здесь, чтобы принести им дар, которого они ждали от Вселенной. Ждали всю свою жизнь, не получали ничего и принимали это так же покорно, как сейчас. Они видят во мне бога. Но нет! Надо выбираться отсюда — я ничем не могу им помочь».
Даже думая об этом, Джо продолжал бессознательно шарить в мешке, и в протянутые ладони одна за другой ложились монеты.
Над головой, снижаясь, пронзительно засвистела полицейская машина, похожая на летающую тарелку.
Двое в блестящей облегающей форме и искрящихся защитных шлемах направили на толпу лазеры.
— Пропустить этого человека! — рявкнул один из полицейских.
В ту же минуту плотное кольцо начало таять. Протянутые руки исчезали, словно проваливаясь во тьму обреченности.
— Нечего тут торчать, — пророкотал бас второго прямо над ухом Джо. — Пошел вперед вместе со своими деньгами, а то я тебя так припеку, что ты почувствуешь себя бифштексом.
И Джо двинулся вперед.
— Ты кем себя возомнил? — спросил второй коп из машины, следовавшей за Фернрайтом по пятам, — филантропом и меценатом?!
Джо подавленно молчал.
— Эй, приятель, отвечай, когда тебя спрашивают, — напомнил коп.
Сунув руку в мешок, Джо достал монету и протянул ее ближайшему полицейскому, с изумлением обнаружив, что у него осталась всего пара четвертаков.
«У меня больше нет денег, — понял он. — Значит, остался один выход — почтовый ящик и то, что он принес за эти два дня. Нравится
— Зачем ты суешь мне эту монету? — свирепо бросил полицейский.
— На чай, — ответил Джо и в то же мгновение ощутил, как голова разлетается на части от лазерного луча, направленного точно между глаз.
В полицейском участке молодой офицер, стройный блондин в идеально отутюженной форме, вещал:
— Мы не будем вас арестовывать, мистер Фернрайт, хотя могли бы обвинить в нарушении прав личности.
— Государства, — уточнил Джо. Он потер лоб рукой, тщетно пытаясь унять боль, — а не личности.
Джо закрыл глаза, и боль вспыхнула с новой силой.
— То, что вы говорите, — усмехнулся молодой офицер, — само по себе является составом преступления. Мы могли бы прямо сейчас упрятать вас за решетку. Более того, мы имеем право передать вас в Бюро Политических Преступлений как врага рабочего класса, участвующего в заговоре с целью организации антинародного мятежа. Но… Вернемся к вашему делу… — Он окинул Джо цепким, профессиональным взглядом копа. — Человек в своем уме не станет раздавать монеты совершенно незнакомым людям. — Офицер вгляделся в лист бумаги, лежащий на столе. — Вы, очевидно, не отдавали отчета в своих действиях.
— Да, — тупо кивнул Джо, — не отдавал.
Он ничего не ощущал, кроме дикой боли, пульсирующей в голове. Она вытеснила все, все мысли и чувства.
— Тем не менее мы намерены конфисковать оставшиеся у вас монеты. На время, во всяком случае. В течение года вы будете считаться в условном заключении. В течение этого срока вы обязаны еженедельно сообщать нам обо всех своих действиях.
— Без суда? — спросил Джо.
— А вы хотите быть осужденным? — Офицер вновь всмотрелся в его лицо.
— Нет, — мотнул головой Джо, и тут же был наказан новой вспышкой боли.
«Видимо, материал СС они еще не получили, хотя рано или поздно они, конечно, все узнают. И все сойдется одно к одному — чаевые копу, записка в сливном бачке… Какой же я идиот! — судорожно размышлял Джо, — совсем свихнулся от безделья… Все эти семь месяцев. И вот теперь, когда я, наконец, сделал шаг, когда решился отнести монеты мистеру Найму — я сам, собственными руками все разрушил».
— Минуточку, — подал голос другой полицейский. — Тут кое-что пришло из СС насчет этого типа. Только что передал их центральный банк данных…
Джо повернулся и бросился к двери — скорее туда, в плотную человеческую толпу, чтобы раствориться в ней…
Два копа отрезали ему путь. Стоило Джо сорваться с места, как они метнулись к нему, словно в ускоренной съемке.
И вдруг невероятным образом полицейские очутились под водой. Они уставились на Джо, как две лупоглазые серебристые рыбы, плывущие среди — Боже мой! — настоящих кораллов и водорослей. Полицейский участок вдруг превратился в аквариум, мебель торчала из песка, словно остовы затонувших кораблей, копы, отчаянно извиваясь, пытались дотянуться до Джо, но не могли.