Реставраторы миров (сборник)
Шрифт:
– А если тебе понадобится кожа – я убью быка одним ударом! – хвастливо продолжил Болс.
– А я сниму шкуру и выделаю её! – похвастался Пурт.
– Но резать шкуру всё равно придётся ножом, – вмешался Кван, желающий показать нужность и своей профессии.
– Я разорву её руками! – загрохотал Болс и Кван замолчал.
Среди развалин попадались полуразрушенные дома, в которых ещё можно жить. И в них жили – бродяги. На месте бывших дворов, между кучами мусора и стеклянных обломков, горели костры. Их чёрные языки странно отражались в
Монах несколько раз подходил к замызганным человечкам, греющимся у костров или готовящим нехитрую снедь. Всякий раз он брал с собой двух-трёх послушников, приказывая прочим оставаться на дороге – улицей её назвать было нельзя.
– Не видали ли Светящегося? – спрашивал он вполголоса. Бродяги вразнобой мотали головами, предпочитая отмалчиваться.
С каждым разом монах мрачнел всё больше и больше. Как будто светила заходили за горизонт и в его душе.
– Врут все! – наконец прошептал он. – Надеются, что Светящийся останется с ними и поможет переждать Время Тьмы. Давно говорил городскому магистрату: пора снести развалины! Всё отговариваются, что сил не хватает. Когда тьма босяков затопит город – будет поздно!
– Клив говорил, – осторожно произнёс Берт, – что они с отцом потихоньку таскают осколки стекла и переваривают на новые кирпичи… и другие изделия.
– Вот! – монах устремил на него заострённый палец и Берт вздрогнул от неожиданности. – Простой народ понимает, что развалины следует уничтожить, а городские головы будто заодно с Силами Тьмы!
Все ахнули и непроизвольно закрутили перед собой Солнечные Круги.
– Также поступают и другие стекольщики, – добавил Берт.
– Да! Стекольщики! Вот в ком наше спасение! Если бы не они, Тьма жила бы в наших домах всегда! – провозгласил монах. – Слава стекольщикам!
Он сейчас сильно отличался от себя самого, каким был в разгар солнцестояния. Тогда его движения были расслабленными, как у разморенного жарой человека. Сейчас его охватило возбуждение, он словно превратился в хищную птицу, высматривающую добычу.
– Слава стекольщикам! – хором грянули все. Кое-кто – недовольно морщась: не все избыли патриотизм собственного цеха, и славить кого-то другого казалось им предательством.
Берт не имел таких предубеждений – и потому, что не был принят полноправным членом в цех обувщиков, и потому, что не являлся потомком династии.
Но он подумал, что стекольщики поступают так не потому, что служат делу Света, а потому, что готовое стекло плавить легче, чем варить из песка и щелочи – как рассказывал Клив. И если бы не бродяги, проживающие в развалинах и защищающие их, то давно, безо всякого городского магистрата, стекольщики перетаскали бы куски стекла себе на подворье и переплавили бы все. Это, да ещё сократившиеся заказы на новые стеклянные изделия, сдерживали их рвение.
– А как мы узнаем Светящегося? – спросил Фальт. Он, как и Берт, ходил с монахом впервые.
– Узнаем, – пробормотал монах. – Я
И его заострённый палец указал на длинный, похожий на деревенский сарай, низенький домик, сохранившийся, наверное, чуть лучше других. Бродяг и костров вблизи дома не было. А сам дом… похоже, был непрозрачным… Во всяком случае, что-то изнутри закрывало стены и увидеть то, что находится внутри, не имелось никакой возможности.
Расставив послушников возле закрытых окон и строго-настрого наказав хватать каждого, кто станет вылезать оттуда, монах с остальными, среди которых был и Берт, вошёл в дом.
Комната оказалась пустой. Стоял в ней стол, стул, небольшой сундук, да в углу – низкая лежанка. Стены завешивала тёмная материя.
– Он был здесь! – монах подошёл к столу и провёл рукой по столешнице. – Пыли нет.
– В сундуке – книги! – выкрикнул Болс, открывая крышку. – Разорвать?
– Ни в коем случае! – повернулся к нему монах. – Пусть лежат. И запомните: если вы где-нибудь найдёте книги – не трогайте их! Книги притягивают Светящихся. И нам легче будет найти их. Светящиеся не могут без книг.
– Почему? – спросил Берт.
Монах покачал головой:
– Не знаю. Но их тянет туда, где книги, и порой они так увлекаются чтением, что не замечают, как приходим мы.
«Книги? – подумал Берт. – Удивительно. У нас дома были книги, сказки. Но Светящиеся к нам не приходили…»
Он принялся размышлять: говорить монаху об этом, или нет?
Монах произнёс:
– Пойдём отсюда. Оставьте всё, как было. Может быть, он ещё вернётся сюда. А если не он, так кто-нибудь другой… Надо установить наблюдение за домом. Виц! – монах повернул голову.
– Слушаюсь, Слуга Света! – отозвался послушник.
– Будешь следить за домом. Позже я пришлю тебе на смену Зирта. Спрячешься в тех развалинах, – монах указал рукой.
– Хорошо, – Виц кивнул, но особого энтузиазма не выказал. Ещё бы! Сидеть в засаде, ожидая неведомо когда прихода Светящегося, в то время как остальные будут бродить по разным местам!
– А что будет, если мы не найдём Светящегося? – спросил Берт.
– Что будет? – переспросил монах. – Вот это будет, – и он обвёл рукой развалины. – Два круга назад нам не удалось найти Светящегося. И почти полгорода погибло.
– Так много! – ужаснулся Берт.
– Да… В центре дома ещё как-то отстроили, а тут, на окраине, страшнее всего. Даже когда есть Светящийся. А уж когда нет… – он махнул рукой.
– Но разве… – Берт не знал, что хотел сказать, мысли путались. – Разве Силам Тьмы не всё равно, на кого нападать – на тех, кто в центре, или на тех, кто на окраине? Если всюду темно?
– До центра ещё добраться надо, – усмехнулся монах, – а окраина – вот она.
– Но если… – Берт никак не мог уяснить. Ему вдруг неожиданно вспомнилось, как в деревне сосед-старик ругался на город.