Реставраторы
Шрифт:
Раздавшиеся треск и шипение заглушили часть того, что сообщал дроид, когда помехи утихли, она расслышала последнее слово фразы: «… галактика».
— ВВ, будь человеком ответь на вопрос, ведь туда уже пошёл Хакс, он может своими действиями, в результате твоего бездействия, повлиять на работу этой другой автономной системы?
Услышав полуутвердительный ответ, Роуз, больше не тратя драгоценное время на размышления, ринулась сквозь завесу. Ей некогда было слушать дилемму, о том жив ли, или в то же время нет, лот-котик запертый в непрозрачной коробке.
Армитаж двигался через туман очень медленно, но всё же двигался.
Предательские мысли, о том куда и зачем он двигается, отравляющие его, анезапно ослабли, и Армитаж переставлял ноги, больше не задаваясь вопросом, зачем он это делает. Он так делал всю свою жизнь. И сейчас, он отчего-то верил, что придёт, и что смысл пути не будет утрачен.
Путь? Да — его путь. Ценность? Смысл и ценность? Что он, Армитаж Хакс, столько времени ищет? Ценность, в том что он ищет, или в самом пути? Ценность для кого? Только для него самого, или то что он делает важно другим? Других или нас? Нас? Он в последнее время чувствовал общность с этими другими, которая превращала этих — их и его — в нас.
Жизнь всё время выставляла его за предел всех общностей, в которых была бы вся стать пребывать ему. Ценности, которые ему активно насаждали, были разрушены теми кто должны были быть ему семьёй. Неоднократно избитый и отвергнутый, он научился давать отпор, а потом, когда с ним стали считаться, сделал окружающих объектами манипуляций. Приняв это как данность, он даже перестал испытывать боль и ярость, которые сопровождали его в юности. Он искал тепло, которым эти — «они» делились с кем угодно, только не с ним… В лучшем случае — они скользили по избитому мальчишке равнодушным взглядом, а в худшем — пинки не были самым худшим — уничтожая морально, тем что вычёркнули его из реальности. Или, это сама реальность старалась вычеркнуть его со своего полотна?
Почему эти мысли стали одолевать его сейчас, когда жизнь изменилась? Зачем он погружался в это снова? В его сознании зашевелилось что-то чужеродное. Неужели он всё же стал добычей мыслефага? Но это ощущение лишь задело его тенью и рассеялось вместе с туманом.
Оглядевшись, Хакс увидел, что находится внутри пирамиды, по-крайней мере изнутри эта пещера имела такой вид, посреди которой горели голографические врата. Армитаж знал, что это телепорт. Изучая альдераанский архив, он видел изображения каменных сооружений, по преданию являвшихся звёздными вратами, первых, или по-другому архитекторов.
Хакс смотрел сгачала на одну группу светящихся символов, потом на другую. Мысль о том, что эти врата — действующие врата, удивляла и поражала.
Всё время древняя загадка находилась у них под боком, требовалось лишь, чтобы падающий метеор Кайло (он поправил себя — Бен), указал ему путь. Хотелось заплакать от избытка чувств, как в детстве, при виде чего-то прекрасного, и почему-то у него не было сомнения, что его судьба найти это место.
После нагромождения бессмыслицы, всё оказалось так просто! Нужен разум — его разум, который должен был попасть в это место, которое указал Бен. Император знал, что путь в это место, из которого можно влиять на имманнентные причины всего сущего в галактике, всегда был связан с этой семьёй.
Тёмный владыка, играл с их ипостасями, в разных поколениях, добиваясь результата… Неожиданно его согнуло… что, откуда
— Крифф, какой стыд!
Рен, несомненно знал об этом или догадывался, подчищая их вмешательства, но не до конца, не его специфика. Неужели, эти все его навязчивые неровные трепыхания результат ментальных закладок, а также то что он сейчас находится в этом месте? Его выбрали, потому что он идеально подходит, что бы это не означало. Разве, не будь закладок, он иначе относился бы ко всему?
Почему это открылось ему, с такой ясностью, только сейчас? Вероятно потому что это место защищало себя, заставляя его вести борьбу с самим собой. Им нужен был ключ с нужным набором качеств, и они его создали, вынудив Брендола Хакса сойтись с рыжей служанкой, коренной представительницей Арканиса, у которой была необходимая наследственность. Манипуляци, манипуляции, селекция… А цель?
Он подошёл к цели, и что же он должен сделать? Хакс ступил в голографический портал, оказавшись в саду, собирательный вид которого, до смешного, соединял все представления о райских садах. И где же оно, то самое, древо познания, которое должно подготовить его к тому, что его может ждать? Словно ответом на его молитвы перед его глазами услужливо опустилась ветвь с красным округлым плодом, откусив который, он опустился в траву, открывая своё сознание потоку открывающихся смыслов, которые раньше обходили его стороной.
Роуз проскочила сквозь завесу лишь слегка зависнув, задумавшись о том как бы всё было хорошо, если не было бы никогда войны и все были бы живы. Вероятно с определением первопричин несчастий и способа их исправления, в её сознании не было никаких сложностей, её разум был устроен просто и надёжно-практично, про то что она не могла охватить, старалась не думать. Пришедшие мысли Роуз отбросила, подчинённая цели найти рыжего сумасброда, который опять нашёл приключения на свою тощую задницу, и конечно попал в беду, который, как и все встреченные в жизни мужики, за исключением её папы, козёл.
Когда зрение обрело чёткость Роуз увидела, что этот яркий представитель мужского сумасбродства, лежал посреди пещеры закрыв глаза. Подойдя ближе, Роуз увидела через прозрачную дыхательную маску, что он счастливо улыбается, и невольно залюбовалась, в этот момент он был так хорош. Но затем, спохватившись, принялась его тормошить, задаваясь вопросом почему Арми лежит в таком положении и, чем вызвано это счастливое состояние.
Глава 18
После серии беспорядочных гипер-скачков, судорожно совершённых аварийным звездолётом «Гримтааш», Бен вывалился на этой проклятой планете, которая норовили его испечь. Костяшки пальцев, разбитые о морду его упоротого дядьки ныли, но, при всём своём прошлом благоговейном отношении к любимчику деда, его терпение закончилось.
Бена теперь даже не удивляло, что Вейдер лишил своего отпрыска руки. Она была у него явно лишней, и заменять её протезом не было надобности, так как Магистр Люк не находил ей лучшего применения, вероятно с похмела, думая что он спит, тяжело вздыхая, клацкать своими механическими пальцами, включая и выключая сайбер рядом с кроватью Бена, как будто под этот аккомпанемент вообще можно спать! И сайбер, который он использовал, исключительно, для того, чтобы подсветить, когда ночью шёл помочиться, как только не отсёк чего. Как же — это это ведь изящное оружие прошлого — и, его можно использовать только в крайней нужде.