Ретро-Детектив-3. Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
— Господа офицеры! Термопилы Северного Кавказа взяты вами всего за двенадцать часов! Оплот горцев у подошвы Эльбруса уничтожен! Верховный правитель Карачая присягнул на верность государю! Россия обрела новые территории! Но не стоит забывать, какую цену мы заплатили за эту победу: на поле брани сложили головы четверо офицеров и сто двадцать шесть солдат. Вечная им память!
В комнате на мгновенье стало так тихо, что было слышно, как под тяжестью публики поскрипывал паркет и шуршали накрахмаленными юбками полковые дамы.
Помолчав, генерал продолжил:
— Но эти жертвы не напрасны, они принесены во славу России! Ура!
Огонь
— Позвольте считать бал открытым, — закончил короткую речь барон.
Офицеры, желающие танцевать, отстегивали шпаги и, оставляя их у швейцара, спешили к дамам. В отличие от них Самоваров был весьма холоден к всевозможным полонезам, мазуркам и котильонам, а потому Иван Авдеевич с удовольствием остановился у одного из небольших круглых фуршетных столиков. Вот где было развернуться петербургскому гостю! Треугольники слегка «плачущего» сыра, рубиновая ветчина, кружочками нарезанная колбаса, красная и черная икра в яичных белках, балыки, кусочки селедки на кубиках вареного картофеля, сардины, десятки видов всевозможных canape, не говоря уже о графинах с водками, наливками и вермутами. Надворный советник почувствовал, как от голода у него заурчало в животе, но, будучи истинным гастрономом, он не торопился, а оттягивал удовольствие, тем самым еще более усиливая предстоящее наслаждение от скорой трапезы. Вооружившись вилкой, следователь уже было нацелился на понравившийся ломтик осетрины, как вдруг услышал райский, словно пение жаворонка, голос:
— Здравствуйте, дорогой Иван Авдеевич.
Повернув голову, он увидел ослепительную Анастасию Безлюдскую.
Оставив в покое столовый прибор, Самоваров едва дотронулся до изящной дамской руки:
— Позвольте выразить восхищение вашей красотой, уважаемая Анастасия Филипповна!
— Благодарю вас. Но право же, составьте мне компанию. А то мне так и придется скучать весь вечер. Моего мужа совершенно невозможно оторвать от этого бильярда. Он готов проводить там день и ночь, совсем позабыв обо мне, — кокетливо заморгала длинными ресницами красавица. — А вы, часом, не любитель этой ужасно азартной игры?
— Признаться, мои способности к бильярду и разного рода подвижным забавам оставляют желать лучшего. Другое дело — шахматы. Они, знаете ли, превосходно тренируют мозг и не дают ему стареть, а в моем возрасте это уже немаловажно…
— Ну что вы! Зачем зря на себя наговаривать? Сорокалетний мужчина, так же как и двадцатилетний, мечтает найти под рождественской елкой барышню, но, в отличие от юноши, ему достается лишь… золотая табакерка. Вот и вся разница!
— Забавно! — не удержался от смеха Самоваров. — У вас прекрасное чувство юмора.
— Благодарю за комплимент. Вы единственный, кто заметил во мне что-то еще, кроме данной Богом внешности, — с наигранной обидой в голосе манерно вздохнула Анастасия, отчего моментально ожила крошечная родинка в ее открытом декольте. Самоваров с трудом отвел в сторону взгляд, и это обстоятельство не укрылось от взора искусительницы. — Мой муж не слывет ревнивцем, и потому я ангажирована почти на все танцы, и только вальс я оставила для него, однако он не обидится, если узнает, что я решила потанцевать с вами. — Она раскрыла веером висящую на кисти руки бальную записную книжку, изготовленную в виде пластин из слоновой кости, и что-то пометила крохотным свинцовым карандашиком.
Иван
Музыка стихла, и Самоваров галантно повел даму к тому месту, откуда они начали танец. Им навстречу спешил расплывшийся в неестественно широком приветствии «рыжеусый таракан» Безлюдский. Впрочем, улыбался только его рот, а глаза, будто застывшие кусочки льда, казались неподвижными.
— А я вот собрался вальс с женушкой потанцевать, а меня опередили! — разведя руками, полковник наигранно изобразил досаду.
— Вы уж извините, Григорий Данилович, что без вашего разрешения имел честь пригласить…
— Да полноте, Иван Авдеевич, я ведь пошутил. Танцуйте на здоровье с Анастасией Филипповной сколько душеньке вашей будет угодно. Я, признаться, грешен перед ней — если не на службе, то за бильярдным или ломберным столом пропадаю. Так что оставляю свою ненаглядную половину на ваше, так сказать, попечение, а сам позволю откланяться — подходит мой черед дать бой непобедимому Арчаковскому. Так что, милая моя женушка, как говорится, поздно не жди — буду утром. Честь имею.
На этот раз штабс-капитан объявил полонез, и прямо перед Анастасией неизвестно откуда вырос незнакомый поручик, и пара незаметно скрылась за колоннами, оставив надворного советника в одиночестве.
— Предлагаю, Иван Авдеевич, хорошенько выпить и закусить! А то, я смотрю, Анастасия Филипповна со своими танцами вас совсем голодом заморила, — пошутил невесть откуда взявшийся полковник Игнатьев.
— С удовольствием приму ваше предложение, Родион Спиридонович.
— Водочки?
— Пожалуй.
— Ваше здоровье, Иван Авдеевич!
— И вам того же!
— Рыбку-то откушайте…
— Благодарю…
— Ну а теперь по второй, за победу!
— За славу России!
— А вот этот сырок осетинский — превкуснейшая, скажу я вам, закусочка…
— Да, недурственно…
— А помните, Иван Авдеевич, давешний разговор о поручике Рахманове?
— Ну да, конечно, — кивнул надворный советник.
— У меня имеются на этот счет некоторые соображения.
— Слушаю вас, — положив ломтик балыка на маленький поджаренный кусочек хлеба, Самоваров с удовольствием отправил его в рот.
— Ни для кого не секрет, что поручик в свое время по уши втрескался в вашу недавнюю партнершу.
— В Анастасию Филипповну?
— В нее самую.