Ретро-Детектив-3. Компиляция. Книги 1-12

Полонский Виктор

Клим Пантелеевич завел двухместный «Darracq-13», на котором прибыли оба водителя, и, усадив рядом Никитина, поехал обратно. Минут через тридцать он остановился перед воротами императорской миссии.

Посла он не застал, но от секретаря узнал, что недавно звонили из адлие. Судебные власти просили передать, что завтра в любое удобное для русского представителя время можно ознакомиться с материалами дела, возбужденного по факту убийства русского подданного Байкова. Господин Мохаммед-Таги представит все необходимые документы.

«Ну что ж, – подумал статский советник, снова садясь за руль, – обошлись без лишних нот и протестов. Посмотрим, что они покажут завтра».

Несмотря на свои скромные тринадцать лошадиных сил, четырехцилиндровый

двигатель довольно быстро разгонял легкий автомобиль до семидесяти километров в час. «Даррак» прекрасно держал дорогу и слушался водителя. Полуэллиптические рессоры сглаживали выбоины, часто встречающиеся на пути.

Вскоре показался Зергенд. Съехав с шоссе, автомобиль покатил вдоль глиняных и каменных дувалов. Перед синими воротами Ардашев остановился и трижды погудел рожком. «Вот я и дома, – мысленно проговорил Клим Пантелеевич, поймав себя на том, что «домом» он назвал чужой ханэ, расположенный бог знает где, на другой стороне Кавказского хребта, в тысяче верстах от тихого и утопающего в садах Ставрополя.

Задвинув засов, Ферох, точно дервиш, закрутился волчком и пустился в пляс. В руках он держал синий конверт международной почты.

– Ба, ба, ба! Барик алля! [255] Мождэ-мождэ! [256] – пританцовывая, выкрикивал лакей.

Клим Пантелеевич улыбнулся, выудил из кармана туман и протянул слуге.

– Клянусь бородою самого Мортаза-Али [257] , мой хозяин – самый щедрый русский на свете! Я не знаю вашего языка, но мое сердце подсказывает, что это письмо написала ваша агди!

255

Б а, б а, б а! Барик алля! (перс.) – Да, да, да! Аллах видит как хорошо! (прим. авт.)

256

Мождэ (перс.) – 1) добрая весть; 2) подарок (деньги), которыми вознаграждают тех, кто доставил хорошую новость или письмо, телеграмму (прим. авт.).

257

Мортаза-Али – зять пророка Мухамеда (прим. авт.).

– Ты прав, Ферох. Сегодня выдался тяжелый день, и эта весточка – лучшая награда за мое терпение. Будь так добр, принеси-ка мне из кабинета нож для бумаги.

– Я об этом уже позаботился, мой господин. – Лакей протянул обязательный атрибут письменного прибора и застыл, с интересом взирая на хозяина.

Статский советник уселся в плетеное кресло и вынул письмо. Поймав на себе любопытный взгляд слуги, осведомился:

– А скажи мне, дорогой Ферох, чем ты собираешься потчевать меня на ужин?

– Я приготовил калле-паче. Еще утром в мясной лавке присмотрел мозги молодого барашка, копыта и ножки.

– С глазами?

– Нет. Бараньи глаза я брать не стал. Говорят, русские их не любят.

– Правильно.

– Я варил блюдо почти целый день, и сейчас оно уже готово.

– Замечательно! Так не тяни, накрывай на стол!

– Но вы не спросили меня, что будет на десерт, – с досадой в голосе проговорил Ферох.

– И что же?

– Халвиат, шоле-зард и розовый шербет. А еще я запас диких наринжей. Помните, господин казачий офицер сказал, что они лучше подходят на закуску к коньяку, чем обычные лимоны?

– Было дело. Однако я вижу, что ты хочешь уморить меня голодом. Может, все-таки соблаговолишь подавать?

– Сию минуту, ага-джун, сию минуту, – пробубнил лакей и обиженно развел руками. – Я просто хотел узнать, что

пишет ваша агди? Как ее здоровье? Как чувствуют себя ваши родственники? И хороший ли в ваших краях урожай риса и оливок?

– Ты испытываешь мое терпение…

– Не хотите говорить – не надо. Ваше желание – мое желание. Да и вообще, чего со мной разговаривать? Ферох – прислужник, Ферох – маленький человек, Ферох достоин внимания не больше, чем сухой лист, упавший с кроны тысячелетнего платана в холодный месяц тешри [258] . И да простите меня, как прощает Аллах своего верного раба…

258

Тешри (перс.) – месяц лунного календаря (октябрь-ноябрь) (прим. авт.).

Клим Пантелеевич устало прикрыл ладонью лицо и тихо выговорил:

– Уйди! Быстро!

– Пусть укусит скорпион мой длинный язык! – бросил Ферох и исчез.

Ардашев внимательно осмотрел конверт. Не обнаружив признаков вскрытия, он разрезал его точно по кромке. За время заграничной командировки это было уже третье письмо от Вероники Альбертовны. Первые два пришли в посольство и явно держались над паром. И вот тогда, чтобы проверить, кто же проявляет к его корреспонденции интерес, он указал адрес дома в Зергенде и отправил ответ через чапарчи [259] . Результат налицо: персидской жандармерии и назмие не было никакого дела до его переписки.

259

Чапарчи (перс.) – персидская почта (прим. авт.).

«Мудрый ходит, не оставляя следов», – вспомнил Клим Пантелеевич восточную пословицу. – О полковнике Кукоте этого не скажешь. Ладно, подождем и подумаем, как воспользоваться сим открытием».

Статский советник развернул лист и углубился в чтение. Глаза бежали по строчкам и в воображении, будто наяву, возникали дома, улицы и люди, спешащие по делам.

Супруга писала, что война пришла в Ставрополь незаметно, как наступает осень или подкрадывается старость. Она вторглась в жизнь горожан в виде первого большого эшелона с ранеными солдатами. Старый друг семьи доктор Нижегородцев сообщил Веронике Альбертовне, что записался во «Всероссийский земский союз помощи больным и раненым воинам» и отправится скоро на фронт. Ангелина, раньше относившаяся к мужу довольно холодно, теперь совсем переменилась и не отходит от него ни на шаг, беспокоится и переживает.

И хоть все было по-прежнему (на перекрестках стояли городовые, и в городском саду по воскресеньям играл духовой оркестр), но в воздухе чувствовалось необъяснимое ощущение тревоги, как перед грозой. «Не знаю, Клим, отчего это со мной, – жаловалась Вероника, – но кажется мне, что над всеми нами нависла какая-то опасность, что-то вроде той огромной черной тучи, которую мы видели перед штормом, когда плавали на «Королеве Ольге», помнишь?»

«…когда плавали на «Королеве Ольге»…» – повторил про себя статский советник. – Прошло всего четыре года, а кажется – целая вечность! Почему так? Наверное, из-за войны…»

Ферох появился незаметно. И, как ни в чем не бывало, принялся за сервировку стола. Это занятие ему доставляло удовольствие. Блюда и приборы расставлялись в определенном порядке, образуя некую логичную, по мнению перса, последовательность. Лакей, точно художник у полотна, отступив на шаг, смотрел внимательно на скатерть, потом вновь приближался и что-то менял местами. Последним штрихом, завершающим картину, был небольшой пузатенький графин с водкой. Судя по запотевшему стеклу, он только что поднял его из погреба.