Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10

Персиков Георгий

Его Превосходительству

Господину Директору Департамента Полиции

Делопроизводителя 8-го Делопроизводства

коллежского советника Лебедева

РАПОРТ

28 минувшего сентября [30] в Департамент Полиции поступило из г. Торна, что в Западной Пруссии, заявление некоего Франца Герлицкого о том, что ему известно местонахождение фабрики для выделки фальшивых кредитных билетов, изготовляемых на миллионную сумму. Герлицкий, прося прислать к нему для переговоров уполномоченное лицо, обязался сообщить за вознаграждение, которое должно быть

выдано ему вперед, по сему делу подробные сведения и указать адрес «своего агента».

В докладе сего г. Министру Внутренних Дел Его Высокопревосходительство изволил приказать уполномочить вести переговоры по этому делу чиновника для поручений Санкт-Петербургской Сыскной полиции Кунцевича, о чем письмом от 10 сего октября за № 93450 Вашим Превосходительством и сообщено г-ну и.д. Санкт-Петербургского Градоначальника О.И. Вендорфу.

23 сего октября из Особенной Канцелярии по Кредитной части в 8-е делопроизводство Департамента Полиции препровождено новое заявление Герлицкого аналогичного содержания, поданное им г. Министру Финансов, в котором он просит поспешить назначением уполномоченного лица для ведения переговоров, так как в скором времени предстоит новый выпуск фальшивых денег.

Об изложенном с представлением перевода письма Герлицкого на имя г. Министра Финансов имею честь доложить Вашему Превосходительству.

Делопроизводитель Лебедев 24 октября 1912 года

30

Здесь и далее даты тех событий, которые происходили за границей, даны по григорианскому календарю, события же, происходившие в России, датированы юлианским.

Глава 1

Курьерский поезд прямого сообщения Санкт-Петербург – Берлин в Торне не останавливался, поэтому Мечислав Николаевич вынужден был в Варшаве пересесть на пассажирский, следовавший из столицы Царства Польского в столицу Германии.

В Александрове-пограничном поезд стоял около двух часов. Российские таможенники пассажиров почти не досматривали – вывози что хочешь, зато пруссаки в багаже копались долго, норовя содрать пошлину с каждого носового платка.

Уже через двадцать минут он сошел в Торне, нанял извозчика и поехал в трактир потенциального агента МВД Российской империи.

Заведение герра Герлицкого располагалось на окраине города у шоссе. Когда Кунцевич переступил порог, стоявшие в углу большой залы напольные часы пробили половину седьмого вечера. Мечислав Николаевич уселся за столик и сделал заказ подлетевшему половому: попросил большую кружку пива и колбасок. Потом немного подумал и добавил к заказу фляки по-варшавски. Со служителем он общался на родном, польском языке.

Запивая превосходный ужин не менее чудесным пивом, надворный советник внимательно оглядывал залу. По внешнему виду и разговорам посетителей, обрывки которых долетали до его стола, стало понятно, что основной контингент клиентов Герлицкого составляют люди торговые. Он то и дело слышал о ценах на лошадей, быков, овец, а за одним столиком небольшая компания обмывала удачную сделку по продаже партии гусей.

Закончив ужин, чиновник для поручений подозвал официанта. Рассчитавшись и оставив щедрые чаевые, спросил:

– Могу ли я увидеть пана хозяина? Мне так понравилась ваша стряпня, что я хотел бы лично его поблагодарить.

Довольный услужающий провел щедрого гостя прямо в кабинет Герлицкого.

Хозяин – молодой человек лет тридцати, худощавого телосложения, с густыми темно-русыми волосами и бледным, гладко выбритым лицом – сидел за заваленным бумагами столом и щелкал счетами. После того как официант удалился, Мечислав Николаевич уведомил о настоящей цели своего визита.

– Ну наконец-то, наконец-то! – обрадовался трактирщик. – Я уж и надеяться перестал, прошу, присаживайтесь. – Герлицкий вскочил и подвинул гостю стул.

– Благодарю вас, – сказал Кунцевич, усаживаясь. – Ну-с, не будем тянуть кота за хвост. Я внимательно вас слушаю.

– Да, да, не будем, тем более что время у нас, точнее в большей мере у вас, ограничено. Итак. Видите ли, мое заведение посещают в основном негоцианты. Это торговцы живностью, которые ездят по всей прусской Польше и за границу. Поскольку постоянного жительства большинство из них у нас в городе не имеет, очень часто в качестве своего почтового адреса они указывают мой трактир. Я получаю письма и вручаю их адресатам, как только они у меня появляются. И не беру за это никакой платы! Ведь, явившись

за письмом, человек, особенно проделавший долгий путь, не уйдет сразу восвояси, а посидит, выпьет пива, съест журек – в общем, всегда оставит у меня пару марок. Таким образом, мой трактир сейчас представляет собой некий филиал почтовой конторы. С середины этого лета мне стали поступать письма и бандероли на имя одного еврея, российского подданного, причем отправления эти были как из-за границы, в основном из Франции, так и из Российской империи. Еврей, пользующийся, как местный житель, правом упрощенного перехода границы, стал являться ко мне за корреспонденцией раз в неделю. Меня это сразу же удивило и насторожило. Зачем, спрашивается, человеку преодолевать границу, чтобы получить письмо, которое отправитель мог бы спокойно направить прямо на его домашний адрес, в Александров? Вы знаете, я человек аккуратный и осторожный. Мне не нужны никакие истории. И вот в начале сентября, когда на имя моего загадочного посетителя пришло очередное ценное письмо, такое объемистое, что сразу становилось ясным, что оно с вложениями, я, чтобы никуда не вляпаться, решил это письмо осмотреть. Из романов, а я, признаться, обожаю уголовные романы, я знал, каким образом можно открыть письмо так, чтобы это осталось незамеченным, подержал конверт над паром, и он благополучно открылся. Внутри я обнаружил вот это. – Герлицкий вытащил из жилетного кармана небольшой ключ, открыл замок верхнего ящика стола и достал оттуда сторублевый кредитный билет. – Вот-с. Там было пять таких бумажек и записка. Она написана на русском, а этого языка я не знаю. Я скопировал записку, вот, прошу. – Поляк протянул сыщику листок бумаги, на котором ровным крупным почерком серьезного человека было написано:

«Милостивый государь, направляю Вам образцы. Предлагаю их по 50 за сто. О своем согласии или отказе сообщите по известному вам адресу. Если согласны, сообщите, каковы ваши потребности в товаре. Примите заверения и проч.».

Те буквы, которых в польской азбуке не было, трактирщик вывел тщательно, со всеми деталями, даже ненужными. Те же, которые имели аналогичное с латинскими начертание, были написаны именно как латинские: «б», как «b», «у», как «Y» и так далее. Русские «и» и «Я» поляк писал как «U» и «R».

– Я сразу же догадался, что речь идет о фальшивых деньгах. Адресат, а письмо поступило из Франции, по-видимому, предлагал фальшивые сторублевки по пятьдесят рублей за штуку. Я положил в письмо настоящую купюру, а поддельную спрятал. Так что русское правительство теперь должно мне сто рублей.

– Будьте покойны, Российская империя всегда платит по своим долгам. Скажите, а личность этого еврея вам не известна?

– Известна, почему же нет? Пока я ждал вашего появления, я провел небольшое частное следствие и многое выяснил! – Герлицкий самодовольно откинулся на спинку стула. – Но сведения в наш прогрессивный век стоят денег. Поэтому имя получателя сего письма и кой-какую другую интересную для России информацию я сообщу только в обмен на звонкую монету.

– И сколько же вы хотите?

– Десять тысяч рублей.

Кунцевич присвистнул.

– А не много ли?

– Абсолютно нет. Если ваши розыски приведут к задержанию преступников, то мне для безопасности придется ликвидировать здесь все свои дела и уехать в глубь Германии. Поэтому я считаю такую цену минимально возможной и торговаться не намерен.

– Хорошо, я сообщу о вашем предложении по начальству. Но для того, чтобы переговоры шли более успешно, мне надобно знать, о каких сведениях идет речь.

– Я называю вам имя получателя фальшивок, адрес их отправителя и, – тут поляк сделал многозначительную паузу, – дату и номер поезда, на котором подделки в ближайшее время повезут в Россию. Вы его чуть не пропустили, уж очень долго ко мне собирались.

– Позвольте, но как же вы про это узнали? – спросил надворный советник. – Вы же только что сами сказали, что не понимаете по-русски?

– Я вскрывал и переписывал всю поступавшую в адрес еврея корреспонденцию. А найти человека, который мог бы прочитать написанные по-русски тексты, в нашем городе не составляет никакого труда. Мы же в десяти верстах от русской границы! Но не переживайте, человек, переводивший письма, абсолютно надежен и будет нем как могила.

Кунцевич с минуту молчал, размышляя, а потом сказал:

– Я думаю, что такие сведения стоят десяти тысяч. Но сумма эта даже для царской казны немаленькая, и для того, чтобы было принято решение о ее выделении, нужно провести самую тщательную проверку, прежде всего проверить изъятый вами из письма кредитный билет. Надеюсь, вы мне его отдадите?

– Конечно, отдам, я прекрасно понимаю необходимость проверки. Давайте мне сто рублей, которые я потратил, и билет ваш.

Кунцевичу сто рублей выделили на всю командировку, и он уже успел израсходовать треть этой суммы на билеты.