Ретро-Детектив-4. Компиляция. Книги 1-10

Персиков Георгий

– Прошу прощения, сударыни. – Кунцевич встал, снял котелок и поклонился. – Невольно услышал ваш разговор. Еще раз прошу простить за бесцеремонность. Разрешите отрекомендоваться – коллежский асессор Кунцевич, Мечислав Николаевич. Я так понимаю, речь идет о концерте Шаляпина?

– Да! – В голосе женщины было столько надежды, что сыщик понял – за билет она действительно готова многое отдать.

– Я могу вам помочь попасть на концерт. Моему приятелю удалось достать билеты себе и супруге, но пойти они не смогут – образовалась неожиданная командировка. Приятель

с удовольствием уступит мне билеты.

– Ах, нам вас Бог послал! Скажите, а это дорого?

– Ну что вы? Мы с другом не барышники, отдадим по номиналу. Куда прикажете доставить?

– Я живу рядом. Манежный переулок, дом десять, Исакова Татьяна… Федоровна.

– Очень приятно, Татьяна Федоровна. Как вы смотрите на то, что билеты я принесу вам завтра, скажем, с трех до пяти дня?

– О господи, вы еще спрашиваете? Приходите в любое удобное вам время, я буду ждать целый день.

Извозчика он брать не стал, понимал, что в пролетке не усидит. Шел, едва сдерживаясь, чтобы не запрыгать на одной ножке. Он удивлялся. Удивлялся, что в свои сорок пять от встречи с женщиной испытывает те, уже, казалось бы, навсегда забытые чувства, которые испытывал давным-давно. «Ей уже около тридцати. А адрес дала. И будет ждать в гости. Не замужем? Вдова? Муж в отъезде? Да хоть черт у нее муж, не отступлюсь! Впрочем, какой муж, ей же папенька денег обещал. Значит, нет у нее никакого мужа! Это все-таки хорошо, староват я для дуэлей».

После вечернего совещания Кунцевич попросил зайти к себе надзирателя Любимова. Этот человек возглавлял борьбу с театральными барышниками и поэтому обеспечивал билетами все градоначальство.

Сыскной надзиратель с достоинством вошел в кабинет. Одет он был по последней моде, в заколке галстука поблескивал бриллиант средней величины.

– Петр Аполлинарьевич, надобно четыре билета достать в Мариинку. На Шаляпина.

– Побойтесь Бога, Мечислав Николаевич! Я заведующему канцелярий градоначальника отказал, а он всего два просил, а вы четыре! Билетов не стало сразу, как их только отпечатали. Ни у одного барышника не найдете. Ни за какие деньги.

– Петр Аполлинарьевич, мне очень надо. Очень-очень.

– Хоть убейте, билетов нет.

– Я вас убивать не буду. Я вас в Петербургскую часть отправлю, будете там вместо билетных барышников пьяных хулиганов в Народном доме ловить.

– Зачем вы так, Мечислав Николаевич?

– А вы зачем? Я же вас по-хорошему прошу. И не даром. За четыре билета отдам сто рублей.

– Ну вот, опять обижаете. Нешто я барышник.

– Я не говорю, что вы барышник. Но у вас будут расходы, вы их должны компенсировать.

– «Катей» эти расходы не компенсируешь, – вздохнул надзиратель. – Так что не надо денег, я забесплатно постараюсь.

– Постарайтесь, голубчик, я вашим должником стану. Только, прошу, сильно постарайтесь.

На следующий день он отпросился у Филиппова с вечерних занятий, купил на Большой Морской коробку конфект от «Петера и Колера», а на Невском – роскошный

букет от «Fleurs de Nice» и поехал на Манежный.

Горничная провела его в гостиную, обставленную дорого и с отменным вкусом. Он сразу увидел, что Татьяна Федоровна его ждала – одета была не по-домашнему. И сережки в ушах у нее были такие, какие дома не носят. Это радовало.

– Вот-с, два билета. Для вас и для вашей подруги. К сожалению, только шестой ряд…

– Боже мой! Мечислав Николаевич, да вы волшебник! Что я вам должна?

– Помилуйте, Татьяна Федоровна!

– Нет, я такой дорогой подарок принять не могу. Говорите сколько или забирайте билеты.

Сказано было решительно.

– Извольте. Пять рублей десять копеек за один. За два выходит десять двадцать.

– Вы шутите?

– Отнюдь. Можете справиться в кассе. Билет в шестой ряд стоит пять десять.

– Вы же их не в кассе покупали?

– Татьяна Федоровна. Я же вам сказал, что я не барышник. Друг купил по номиналу, и мне отдал по номиналу. Вы меня, право, обижаете!

– Ну, хорошо, хорошо. Я сейчас.

Она принесла красненькую и двугривенный.

– Татьяна Федоровна, давайте поступим так: вы завтра сходите в церковь и опустите эти деньги в кружку. Тогда получится, что билеты я вам не подарил, и денег от вас мне брать не придется.

Она задумалась.

– Хорошо. Только не в кружку, а в приют.

– Идет.

– Слава Богу, разобрались. А теперь давайте пить чай.

Увидев его в театре, она заулыбалась.

– Какой же вы хитрец, Мечислав Николаевич, какой хитрец. Но скрывать не буду, я рада. Ах, позвольте вас представить – Аннушка, это Мечислав Николаевич, тот самый волшебник. Мечислав Николаевич, это – Анна Васильевна, моя подруга и ваша обожательница.

– Очень приятно. В свою очередь представляю вам моего приятеля и одновременно начальника – Карл Петрович.

Маршалк, лихо, по-военному, щелкнул каблуками, а потом поцеловал барышням ручки.

После концерта в Мариинском барышни легко поддались на уговоры продолжить вечер в «Вене». А уже в сентябре Таня переехала к нему.

Зайдя в Кремлевский сенатский дворец, где размещались московские судебные установления, Кунцевич обратился к служителю:

– Скажи-ка братец, где здесь камера следователя Шабельского?

– Второй этаж, ваше высокоблагородие, направо вторая дверь.

– Очень рад, очень рад вас видеть снова, Мечислав Николаевич! – тряся Кунцевича за обе руки, говорил Шабельский. По нему было видно, что он и вправду рад.

– И я рад, Ананий Николаевич. – Надворный советник оглядел камеру. Это был большой кабинет, обставленный старой мебелью красного дерева. Справа от входной двери помещался книжный шкаф, заполненный томами Свода законов, слева стоял покрытый медвежьей шкурой кожаный диван. Заваленный бумагами рабочий стол следователя находился по центру, между двух маленьких окон. – А у вас тут уютненько!