Ретроградное лето
Шрифт:
Она тоже не оказалась разговорчивой.
— Что это там за пещера? — спросила она, переворачиваясь на живот.
— Это грот.
— А что внутри?
— Покажу, если все расскажешь.
Она посмотрела мне в глаза.
— Не будь ребенком, Тимоти. Если твоя мать захочет рассказать тебе о своей жизни на Луне, то сама и расскажет. Это не мое дело.
— Я не стану вести себя по-детски, если вы перестанете обращаться со мной, как с ребенком. Мы взрослые. Ты можешь рассказать мне все, что захочешь, не спрашивая мою мать.
— Хватит об этом.
— Как
И она пошла. Я сидел на озере и кипел от ярости. Терпеть не могу, когда меня водят за нос, а особенно не выношу, когда мои родственники шушукаются у меня за спиной.
Я был немного озадачен, обнаружив, насколько важным стало для меня желание узнать истинную историю переезда Дороти на Меркурий. Я прожил семнадцать лет ничего не зная, и это мне не повредило. Но теперь, вспомнив все то, что она рассказывала мне в детстве, я понял, что то была чушь. Появившись здесь, Джубилант заставила меня все переосмыслить. Почему Дороти о с Почему вместо нее забрала клонированного младенца?
Грот — это пещера в начале ущелья, из которой вытекает ртутный ручеек. Он не перестает течь весь светогод, но самым обильным становится в разгаре лета. Ручеек образуется из ртутных паров, которые конденсируются на стенах пещеры и стекают на пол. Я нашел Джубилант в центре ртутной лужи, очарованную открывшимся ей зрелищем. Из пещеры ионизационное свечение кажется намного ярче, чем снаружи, где ему приходится состязаться с солнечным светом. Добавьте к этому тысячи тоненьких струек ртути, бросающих разноцветные зайчики, и вы получите такое место, в которое можно поверить, лишь зайдя внутрь него.
— Слушай, извини, что я к тебе лез со всякими глупостями. Я…
— Ш-ш-ш! — Она махнула рукой, чтобы я замолчал. Она любовалась каплями, падающими с потолка и без всплеска исчезающими в лужицах на полу пещеры. Я сел рядом и тоже стал смотреть.
— Я бы не отказалась здесь поселиться, — сказала она через час.
— А я, наверное, и не собираюсь жить где-то в другом месте.
Она взглянула на меня, но снова отвернулась. Ей хотелось увидеть мое лицо, но смогла она увидеть лишь свое искаженное отражение.
— А я думала, ты хочешь стать капитаном космолета.
— Конечно. Но я всегда буду возвращаться сюда. — Я помолчал несколько минут, размышляя о том, что в последнее время тревожило меня все чаще и чаще.
— Вообще-то, я могу выбрать и другую работу.
— Почему?
— Мне кажется, командовать кораблем на деле — совсем не то, что себе представляешь. Понимаешь, что я имею в виду?
Она опять посмотрела на меня, на этот раз еще больше пытаясь рассмотреть выражение лица.
— Может быть.
— Я знаю, о чем ты думаешь. Многие парни хотят стать капитанами. Потом перерастают это желание. Может, это случится и со мной. Мне кажется, я родился на век позднее, чем мне хотелось бы. Теперь вряд ли найдешь корабль, на котором бы капитан хоть чем-то отличался от актера в капитанской форме. Настоящие хозяева корабля — компьютеры. Они управляют
— А я и не подозревала, что дело зашло так далеко.
— Еще хуже. Все пассажирские линии переходят на полностью автоматизированные корабли. Высокоскоростные рейсы уже укомплектованы ими полностью. Исходят из теории, что поле десятка рейсов при пяти "g" экипаж слишком выматывается.
Я думал о печальном факте нашей современной цивилизации: эпоха романтики кончилась. Солнечная система приручена и покорена. Места для приключений не осталось.
— Ты мог бы отправиться в кометную зону, — предложила она.
— Это единственное, что поддерживает во мне желание учиться на пилота. Там, где охотятся за черными дырами, компьютер не нужен. В прошлом темногоду я уже подумывал о том, чтобы где-то подработать и купить билет на какой-нибудь рейс. Но все же перед этим я попробую пройти курс пилотирования.
— Наверное, так будет умнее.
— Не знаю. Поговаривают, что курсы астрогации собираются закрыть. Возможно, мне придется учиться самому.
— А не пора ли нам обратно? Я скоро проголодаюсь.
— Нет. Давай еще немного посидим. Мне здесь так нравится…
Уверен, что мы просидели там часов пять, почти не разговаривая. Я спросил ее, почему она интересуется системами жизнеобеспечения, и получил на удивление откровенный ответ. Вот что она сказала о профессии, которую выбрала: «После развода с матерью я обнаружила, что мне интересно создавать места, где безопасно жить. В то время я не чувствовала себя в достаточной безопасности». Потом она нашла и другие причины, но призналась, что ею до сих пор движет стремление к безопасности. Я задумался о ее странном детстве. Она была единственным известным мне человеком, выросшим не со своей родной матерью.
— Я и сама подумывала отправиться за границу системы, — сказала она после очередного долгого молчания. — Хотя бы на Плутон. Может, мы когда-нибудь там встретимся.
— Все может быть.
Пол пещеры содрогнулся; не очень сильно, но достаточно, чтобы всколыхнуть ртутные лужи и вызвать у Джубилант желание возвращаться. Мы стали пробираться между лужами к выходу, но тут раздался долгий рокочущий гул и фиолетовое сияние погасло. Нас разбросало в стороны, и мы упали уже в полной темноте.
— Что это было? — В ее голосе пробился зарождающийся страх.
— Похоже, нас завалило. Скорее всего, оползень засыпал вход. Сиди на месте, я тебя отыщу.
— Где ты? Не могу тебя найти. Тимоти!
— Сиди спокойно, и я отыщу тебя за минуту. Успокойся и не психуй, беспокоиться не о чем. Нас откопают через несколько часов.
— Тимоти. Ты где? Я не… — Она задела мое лицо ладонью и попыталась отыскать меня в темноте. Я прижал ее к себе и стал успокаивать. Еще утром я, наверное, поглядывал бы на нее с высокомерием, но теперь я начал понимать ее лучше. Кроме того, никому не хочется оказаться погребенным заживо. Даже мне. Я обнимал ее, пока не почувствовал, что она расслабилась.