Ретроспект: Пепел
Шрифт:
– Полинка, красавица ты наша! Смогла, прорвалась! Ай, да сестрица!
– Мистраль! – раздавалось с другой стороны – жив, жив!
Это был день встреч под чужим угрюмым светилом, в мире находящемся от Земли бесконечно далеком и бесконечно близком - на расстоянии тонкой временной перегородки. Радость встречи была омрачена гибелью добряка Брамы и молчаливого Самума, и по многим суровым мужским лицам на мертвую землю Агарти скатились скупые солдатские слезы. В подоспевших бортах семнадцать и пять, был найден, как это заведено у военных, припасенный на всякий случай спирт. Мятые жестяные кружки молча передавались по кругу,
– 02 -
Баюн, вскарабкавшись после плотного завтрака на толстенную ветку, вылизывал шерсть. Шершавый язык скользил по безупречно белой шерстке, заставляя ее играть радужными бликами. Он был доволен: мяса много, а люди, как всегда неповоротливы и глупы. Иногда они даже играли, забавно разбегаясь во все стороны, щекоча грохотом из железных палок, что было еще интереснее. Очень забавно, весело догонять их вприпрыжку, сбивать мягкой лапой и смотреть, как жертва, копошась на карачках, пытается отползти. И тогда баюн улыбался, правда, люди не понимали, что это улыбка и вопили еще сильнее. И это было печально и баюн, разочаровано фыркнув, уходил. Баюны не едят людей, им просто нравится с ними играть, а все россказни, будто они людоеды, сущее вранье. В Зоне и так вдоволь мяса, а вот поиграть не с кем. И когда ему становилось совсем скучно, он вскарабкивался куда повыше и пел. Заслушав его раскатистое пение многие, подходя, садились наземь и заслушивались иногда до полусмерти. От этого баюну снова становилось одиноко, и он вспоминал полузабытые, почти стершиеся из памяти слова: «Увольте Бога ради, это же не котята, это боевые машины, зачем их чеширить лишний раз, Наташенька?»
Рядом что-то взвизгнуло, приоткрыв один глаз, баюн лениво уставился на застывшее в воздухе мерцающее пятно. Оттуда вывалились люди и, покатившись по земле и высекая искры, растянулись в зарослях густой травы, будто прячась. Он даже подпрыгнул от возбуждения – с ним хотят поиграть! Издав довольное урчание баюн сделался прозрачным, и, не потревожив ни единого листика, скользнул вниз.
– Твою ж мать… - ругнулся Брама уставившись на мерцающую перед носом «теслу» - кто там стонет? Стоните потише, мне и без вас хреново!
– А не пошел бы ты… - раздался из кустов недовольный голос.
Брама довольно заулыбался, раз посылает - жить будет. Выпрямившись, он задумчиво почесал металлическую каску, прикидывая, отчего эта самая Агарти так похожа на дальнюю оконечность Развязки.
– Мне кажется или мы дома? – выполз из лопухов, потряхивая головой Самум.
– Хрен его знает, но очень похоже. Знать бы еще, прошли ли остальные, или всех вот так пинками раскидало?
– Предлагаешь вернуться на Экс-один?
– Что бы я опять сунулся в это подземелье? У меня до сих пор поджилки трясутся при упоминании этого упырища. Митош он мужик, конечно, нормальный, только страшный до усеру. Нет, спасибо, это вы без меня.
Самум снял шлем и потрепал взопревшие волосы,
– Значит, двинем на Арсенал, я сыт болотами по самое не могу. В постулатовской экзе мы пройдем по Развязке без проблем, а дальше как? С вашего блокпоста нам вряд ли хлеб соль поднесут.
– Пошли, а с блокпостом я уж как-нибудь договорюсь.
– Что, снимешь экзу и голышом к ним отправишься?
– Размечтался. Вот правильно говорят, что у вас в комитете все мужики через одного не совсем правильные!
– Да ты не беспокойся – осклабился Самум, одевая шлем – я не по этим делам. Но все-таки?
Брама насторожено двинулся в сторону напичканной аномалиями узкой дороги и отозвался:
– У нас для таких случаев есть оборудованный схрон. Броня, аптечки, ну и прочие радости. У тебя курить не будет?
– Бросил – процедил особист, присматриваясь к шевелящимся веткам сирени – снайпера они по огонькам любят…
– Это ты зря – пожал плечами путник, бросил камешек и чертыхнувшись отскочил от взвившейся ленты пламени – Видел, как полыхнуло, красиво, правда? Метров пять язык, не меньше… Курево оно успокаивает, расслабляет, что ли.
– Один раз расслабился и свободен. Я вон на болотах зазевался, а сзади хрень какая-то как вылезла ну и…
– Кстати, ты так и не рассказал, что там делал, один одинешенек без братьев по оружию. Пошли. Кажись, притухло.
Брама обстрелял болтами участок, из которого бил язык пламени, прошел несколько шагов, замер, и вопросительно подняв бровь, уставился на особиста. Тот вздохнул и пошел следом, настороженно посматривая по сторонам:
– Гриф что-то пронюхал о «сиянии» и отправлял народ на Экс-один пачками. Некий «заказчик» весьма заинтересован в конечном результате, платит большие деньги, и расход человеческого материала тут не важен. Я на добровольных началах, проводил «кадровую политику», заботясь о том, что бы туда никто не дошел или не вернулся. Такой вот расклад. Мерзкая работа, но ее тоже кто-то должен делать. Всем ведь нельзя быть чистеньким, Брама.
– Понятно – ответил тот и, виляя меж аномалий, направился к акведуку – думал вы все больше по выворотникам.
– С выворотниками дело хуже некуда. Если на Периметре не поймаешь, то дальше отследить проблемно, практически невозможно. Конечно, мы сканируем народ при выходе, ловим кое-кого, но толку от этого мало. Проскальзывают.
Войдя в проход, Брама с лязгом грохнулся на изгвазданный кровью бетон и над его головой сверкнул разряд, коснувшись экзоскелета зазмеился сверкающими искрами и через минуту пропал.
– Брама? – прошептал Самум, вскидывая винтовку – ты как там?
– Как пионер, всегда готов! – Брама осторожно встал – Слава Постулату за мое счастливое детство! Если встречу кого из них - обязательно проставлюсь, если раньше не пристрелю. Тут не угадаешь.
– Давай я вперед – отстранил его особист – все-таки Развязку лучше знаю.
Путник пожал плечами и, взяв грозу наизготовку, присмотрелся к бредущему вдалеке зомби:
– Пошли. Если увидишь чего интересного – кричи. Но не очень громко.
– Уже вижу.
– Что? – вытянул голову путник – Где?
– Чуть впереди и правее следы от костерка видишь?
– Ну, вижу, и что из того?
– Рядом валяется картонная пачка, на вид от сигарет. При опухании от недостатка никотина можно проверить.