Реванш. Трилогия

Максимушкин Андрей Владимирович

— Ну и черт с ними! — вслух высказал наболевшее Павел Николаевич. — Пусть приезжают.

Распоряжение Верховного Совета СССР уже было готово и доведено до сведения исполнительных органов. Не сказать, чтобы оно обрадовало Тбилиси, но Москва на такие мелочи внимания не обращала. Отделение Средней Азии и Закавказья было делом решенным. Как бы ни было тяжело это осознавать, Советский Союз не тянул проблемные и дотационные окраины. Лучше пусть сами решают свои проблемы, а не переваливают их на плечи соседей.

Так

незаметно, за встречами, телефонными разговорами и чтением документов, подошло время обеда. Павел Николаевич почти всегда обедал в столовой Совета Министров. Хорошая кухня, вежливый, расторопный персонал, небольшой уютный зал для высшего руководства — что еще надо человеку? Шумилов считал, что больше ничего.

Умяв двойную порцию тушеной горбуши и запив ее соком, Павел Николаевич, сытно отдуваясь, погладил ладонью по животу — вкусно здесь кормят, очень вкусно. Затем внимание премьера привлек поглощавший салат за соседним столиком его зам Владимир Городничий. Они уже обменялись приветствиями, а теперь, когда голод утолен, можно и поговорить.

— Владимир Антонович, какие новости из Вильно?

Городничий только что вернулся из бывшей столицы бывшей Литвы и еще не успел доложить результаты поездки.

— Вечно вы о работе, — недовольно пробасил заместитель, — даже поесть толком не даете.

— Ну, извини, что отрываю. Меня после обеда в Кремль вызывают. До вечера не освобожусь.

— Если коротко, в области ситуация неплохая, разве что губернатор клановость разводит и ворует по-черному.

— А почему сразу не сказал? Менять надо. — Шумилов непроизвольно напрягся. Он очень не любил, когда люди, назначенные на пост лично им, начинали путать казну со своим карманом. — Подготовь доклад и материалы для Строгова и запускай в дело.

— Материалов почти нет, только разработки ребят из местного отделения Ордена и жалобы предпринимателей, — не отрываясь от тарелки, отозвался Городничий, — и еще моментик один занимательный есть.

— Интересно, — Шумилов пересел за столик зама. Тот с сожалением отодвинул тарелку в сторону и взял в руки салфетку.

— В области только половина населения литовцы, а в руководстве и областном совете практически ни русских, ни поляков, тогда как технические специалисты одни славяне. А начальниками у них одни литовцы.

— Хорошо, — Шумилов непроизвольно сжал кулаки. — Срочно готовь все материалы. Завтра вместе пойдем к Трубачеву, КГБ запрягать.

— Завтра лишь к обеду управлюсь. У меня только черновики.

— Давай завтра к обеду. — Павел Николаевич на минуту задумался, вспоминая свою последнюю встречу с Председателем Прибалтийского Республиканского Совета Виталием Кошкиным. — Подними картотеку, посмотри, кого можно на область поставить, и проконсультируйся с республикой.

— Подожди, — Городничий незаметно перешел на «ты», — дай хоть пообедать. Я сегодня без завтрака. —

Чуть покраснев, Владимир Антонович потянул к себе тарелку борща.

— А разве в Вильно не кормили? — поднял брови Шумилов.

— Какой там. С самого утра планерка в горсовете, потом бегом в аэропорт. Утром только кофе выпил да бутербродами перекусил.

— Ну, извини, что отвлек. — Павел Николаевич кивнул в знак окончания разговора и поднялся из-за стола.

Городничий в этот момент интенсивно работал ложкой, пока борщ не остыл. Владимир Антонович славился своим аппетитом, никто в Совете Министров не мог с ним в этом сравниться, но и работал он за троих. Глядя на своего зама, Шумилов вспомнил, как в старые времена в деревне батраков нанимали. Первым делом сажали человека за стол, ежели он показывал себя отменным едоком, брали на работу. Считалось: хороший работник много ест. Городничий полностью оправдывал этот принцип, Шумилов ни разу не пожалел, что пригласил его в Совмин.

Натруженное мерное гудение могучих реактивных двигателей, ярко-синее небо вокруг, панель приборов перед глазами, рукоятка управления в руке, привычная, родная, въевшаяся в плоть и кровь обстановка кабины боевого самолета. Высота девять тысяч, скорость 900 километров в час, курс — северо-восток-восток, на радаре четкие отметки трех ведомых, все спокойно, все в норме, а впереди, за горизонтом, цель, а под крыльями боевые ракеты. Капитан Сергей Горелов любил небо, любил летать, любил свой новенький сверхсовременный «Су-37», а еще любил свою молодую жену. Что еще нужно мужчине для счастья?

— Птенчики, доложите обстановку, — послышался в наушниках голос Центра управления.

— Полет нормальный, нарушителя пока не обнаружил, — немедленно отозвался Сергей.

— Удерживайте прежний курс, вы его догоняете, — прозвучало в ответ указание. Ничего не значащая, но обязательная фраза.

Нарушитель, вот он. На тактическом экране горит здоровенная отметка. Нечто большое и тяжелое уже двадцать минут болтается в воздушном пространстве СССР. На запросы не отвечает, в эфир не выходит, спокойно прет себе на север, будто у себя дома.

Интересно, кто это: китаец или кореец? Сергей некстати вспомнил старую историю с корейским «Боингом». Как бы не пришлось стрелять в идиота, решившего поиграть в Джеймса Бонда. Хотя холодная война давно кончилась и американцам сейчас не до провокаций, свои бы проблемы решить, все равно — в жизни бывает всякое.

Отметка нарушителя неуклонно ползла в глубь советской территории. Идет по прямой, четко на север. Расстояние медленно сокращалось, по данным внешних целеуказателей, до неизвестного 370 километров. Далековато, радар «Су-37» берет всего на 200 верст. Ничего, скоро мы его догоним и посмотрим, что это за чудо в перьях к нам залетело.