Реванш. Трилогия
Шрифт:
Часам к девяти подтянулся Алексей Петрович. Он с утра заезжал на объект, ругался со смежниками. Вопреки обыкновению, Ковалько не пошел в свой кабинет, а сразу направился к заместителю.
— Как разговор?
— Есть вопросы, — молвил Дэн.
Он вкратце пересказал беседу с Артемовым. Алексей Петрович потер подбородок, буркнул себе под нос что-то неразборчивое и потянулся к графину с водой.
— Свежая? — поинтересовался он, наливая стакан.
— Нет.
— Наплевать. Ты знаешь, за мной сегодня следили.
— За мной тоже.
Глава 22
Неожиданность
Мир
Человек раньше времени полез в политику, да так неудачно, что мало того, что напрочь рассорился с местными чиновниками, так еще не вовремя разыграл карту антиглобалистов. В результате человеком заинтересовались местные коррупционеры, британская разведка, российская контрразведка, китайцы и еще несколько спецслужб.
Пришлось проводить зачистку и эвакуацию. Хорошо, среди прогрессоров потерь не было. Да и кандидата смогли хорошо спрятать. Нет, его не вывозили, просто помогли сменить биографию, гражданство. Человек уехал в далекую южную страну, откуда выдачи нет и где не слишком сильно интересуются происхождением своих граждан, главное, чтоб налоги вовремя платили и местные законы не нарушали.
Однако дело все хуже и хуже, на плаву остался только один кандидат. Если и он свалится, действительно придется давать разрешение на активное вмешательство. Павел Николаевич понимал, что это самый худший вариант, но другого пути нет. Слишком многое изменилось за последний год. Мы слишком глубоко влезли в проблемы соседей, и обратного пути уже нет. Эвакуировать своих людей, отключить порталы и все забыть? Не получится — точка невозврата уже пройдена.
Эх, прав был Эрвин Теодорович: мы в ответе за тех, кого приручили. Или это Володя Строгов Экзюпери вспомнил? Неважно кто — суть-то верная. Незаметно для себя Шумилов втянулся в это дурное дело, нельзя работать ради галочки, а если относишься к делу с душой, то тебя всегда будет волновать результат, ты не сможешь просто так взять и уйти, бросить все — дескать, пусть молодые вкалывают.
Неделю назад Павел Николаевич встречался с Председателем Верховного Совета Владимиром Воронцовым. Поговорили за чашкой чая. Воронцов всегда лично встречал бывшего Председателя Совета Министров, когда тот заглядывал в Кремль. Даже если дел по горло, нынешний верховный всегда находил время для Красного Премьера.
Владимир Антонович сам предложил Шумилову, в случае осложнений, полный карт-бланш на любые решения и действия за порталом. Год назад Павел Николаевич отказался бы без разговоров. Сейчас же все не так просто. Согласился, но и обговорил, что в случае чего Советский Союз не бросит Ругию, мы продолжим работу, а если иначе нельзя, «проведем вмешательство». И не обязательно вмешательство будет хирургически
— Приступим, господа-товарищи. — Павел Шумилов обвел собравшихся насупленным взглядом исподлобья.
Очередное совещание по нашей славной и надоевшей, как геморрой, проблеме. Интересный вопрос, сложная задача, но иногда товарищ Шумилов чувствовал себя не в своей тарелке. Самое страшное для человека — это беспомощность. Ощущение того, что от тебя ничего не зависит, совсем как от маленького ребенка в большой темной комнате, когда кажется, что из каждого угла лезут чудовища. Нет, не так. Куда хуже, когда видишь, что несешься к пропасти и не можешь остановиться. Педаль тормоза провалилась в пол, руль заблокирован. Остается только отрешенно наблюдать за приближением конца.
— Землетрясение в юго-восточном регионе и цунами, — поднял глаза Владимир Никитин.
— У параллельных оно было весной, — заметил Строгов.
— Наша работа? — скривился Павел Николаевич.
Реальность опять подкинула задачку. Явно наши эксперименты с порталами обеспечили соседям серьезные проблемы.
— Обмен массами подтолкнул разрядку напряжения плит, — кивнул директор Института региональных исследований.
— Это точно?
— Подтверждаю, — профессор Соколов кротко улыбнулся и тихо добавил: — Преждевременное подводное землетрясение. Определенно, это мы подтолкнули.
— Что будем делать? — рассеянно протянул Сергей Костачев.
— Заголяться и бегать, — рявкнул Эрвин Шнитке. — Работать надо! Арбайт махт фрай!
— Работа делает свободным, — как бы для себя, но вслух перевел Шумилов.
— Ученые решат свои проблемы и доложат, — продолжал генерал. — Мы будем думать о людях.
— Это ваш вопрос, — усмехнулся Строгов. — Из пяти кандидатов двое провалены, еще двое намертво застряли, их продвижение, карьерное продвижение практически ближайшие десять лет невозможно. Последний кандидат подвергся жесткому давлению.
— Я… — лицо Шнитке налилось кровью. Удар был не в бровь, а в глаз.
— Господа-товарищи, мы забываемся. — Павел Николаевич раздраженно стукнул ладонью по столу.
— Извините, — тяжело выдохнул немец.
— А как быть с землетрясением? — это опять Костачев.
Глядя на финансиста, Шумилов нехорошо ухмыльнулся. Слабоват оказался финансовый гений. Деньги считает хорошо, когда идет операция с рисками в миллиарды рублей, держится как каменный, а поди же ты! Стоило делу коснуться крови, так парень сбледнул.
— Отложим в сторону.
— Павел Николаевич?
— Товарищ Костачев, вас учили верить цифрам. Землетрясение произошло в обоих мирах. У соседей раньше, у нас с большей магнитудой. Потери, жертвы, говорите. А о заселенности забыли? Японские АЭС устарели сто лет назад. Рано или поздно они должны взорваться.
— Трагедия почти не сказалась на планах по строительству новых станций, — заметил Строгов. — В Ругии реализуют масштабную атомную программу.
— Коррупция сильно тормозит работу, — добавил Трубачев.