Реванш. Трилогия

Максимушкин Андрей Владимирович

— Война войной, а обед по расписанию, — с серьезным выражением лица ответствовал Шредер.

— Это были одни из лучших переговоров, в которых мне посчастливилось принять участие. Надеюсь, и обед будет достоин этой встречи, — заявил Жан-Мари Ле Пен.

— Вам понравился завтрак?

— Завтрак был великолепен, но почему на столе не было вина?

— Жан-Мари, у нас в России не принято пить до обеда.

— И после этого еще говорят, что русские много пьют! Даже странно. — Герхард поднялся из-за столика и сделал несколько шагов, разминая затекшую спину.

— После посещения Дня пива в Дрездене в позапрошлом

году я убежден, что перепить немца невозможно, — не остался в долгу Шумилов.

— Так это один день в году. Обычно у нас больше десяти кружек за вечер не выпивают.

— И подобное считается у вас нормальным?! Ведро пива?! Ну ладно, сегодня вечером проверим, кто крепче.

— А как проверять будете? — со смехом вмешался в спор Ле Пен. — Павел и мистер Бугров никогда больше двух бокалов вина за вечер не выпивают. А ты, Герхард, пьешь только пиво и то не больше одной кружки.

— А старый партизан и бокал вина не осилит, — одновременно повернулись к нему Шумилов и Шредер.

— Возраст не тот, — сокрушаясь, развел руками француз. — В молодости в Алжире мы, бывало, всю ночь гуляли, а наутро совершенно трезвые десантировались в тыл повстанцев.

— Нашел что вспомнить! — фыркнул Герхард. — Тебя и так левые недолюбливают, а ты еще службу в Легионе вспоминаешь.

— Всем мил не будешь, — философски заметил Павел Николаевич. — Ладно, пойдемте обедать, иначе шеф-повар обидится.

Глава 2

Планерка на Потомаке

— Все в сборе. Можно приступать! — громко прозвучал голос моложавого рослого джентльмена. На пару секунд в просторном кабинете на тридцать седьмом этаже одного из многочисленных офисных зданий Вашингтона наступила тишина. Затем вошедшие в помещение последними мужчина в скромном сшитом по индивидуальному заказу костюме ценой в 50 тысяч долларов и стройная грациозная афроамериканка, вежливо кивнув, заняли два свободных места за столом. Держались они с чувством собственного достоинства, иначе и быть не могло.

В этом безымянном офисе собрались люди, реально обладающие влиянием на политику не только сильнейшей страны мира, но и остальной Земли. И пусть в официальной табели о рангах они никогда не поднимались выше вторых, третьих мест, пусть они не владели контрольными пакетами транснациональных корпораций, все равно именно они принимали решения, влияющие на курс непобедимого линкора с именем Соединенные Штаты Америки. Именно в этом скромном кабинете в данный момент сосредоточилась власть и не снившаяся почитавшимся, как великие, императорам и президентам.

Никто из присутствующих, или почти никто, не стремился к громким титулам и званиям. Они прекрасно знали, что короля играет свита. А в современном мире король зачастую только марионетка в руках настоящих хозяев положения. Имея достаточно денег, чтобы не думать о них, собравшиеся на совещание не стремились к руководству крупными компаниями. Для большинства это был пройденный этап. В любой момент любая корпорация с удовольствием приняла бы любого из этих людей в состав своего совета директоров. Но рассматривались такие перспективы только в качестве самого худшего варианта, когда в политике делать будет нечего. В конце концов, дело не в деньгах, а в возможности ими управлять.

— Теперь можно и поговорить, — подал реплику пожилой лысеющий мужчина в

очках, выделявшийся крупным носом с горбинкой. Именно он, никогда не входивший в списки миллиардеров, публикуемые в журнале «Форбс», контролировал финансовые инструменты североамериканской державы. Одним мановением пальца он мог создавать и превращать в пыль миллиардеров.

— Тогда, Алан, тебе и начинать.

— Хорошо. — Алан в раздумье поднял руки перед собой так, что кончики пальцев оказались соединенными. — Сегодня можно сказать: политика, которую мы проводили на протяжении последних десятилетий, обанкротилась. Мы потерпели поражение, и хуже того, все наши попытки выйти из кризиса только усугубляют положение… — Слушали его внимательно. Слова этого человека значили многое. Если он говорит о кризисе, значит, так оно и есть. — Сейчас все предпринятые нами в свое время меры по установлению контроля над мировой экономикой играют против нас.

— Вы имеете в виду отказ от золотого стандарта и введение мировой валюты? — поинтересовалась афроамериканка, единственная женщина среди присутствующих.

— В том числе и это. Всем вам известно, что кризис девяносто девятого года привел к обрушению информационной постиндустриальной экономической системы. Но это не самое худшее, со временем мы могли бы восстановить статус-кво. Несколько финансовых операций, управляемые кризисы в нужных регионах, обвал курсов конкурирующих валют… — Ответом были сдержанные смешки. Старые добрые методы, именно так и принято валить конкурентов. Обычное дело. — Это все ерунда. Фатальным для нас является вывод производственных мощностей в страны третьего мира. В свое время это был логичный и адекватный шаг, после кризиса семьдесят второго года и отказа от золотого содержания. Все равно контроль оставался за нами, а издержки снижались. Но после падения доллара эта мера привела к частичной потере контроля над капиталами и резкому падению уровня жизни и ВВП в метрополии.

— В систему не был заложен необходимый запас прочности?

— Нет, он был излишен. Никто не мог предугадать, особенно после успехов конца восьмидесятых, что русские смогут не только удержаться от падения в хаос, но и провести блестящую глобальную финансовую акцию. — Алан глубоко вздохнул и поднял глаза к потолку, всем своим видом демонстрируя, что даже он не был способен предугадать шаги этих «крези рашен». — В итоге мы отброшены на полвека назад. Сейчас стоит задача удержать позиции на континенте, о контроле над основными ресурсами и стратегическими точками можно только мечтать. В следующие пять лет мы потеряем большинство своих подконтрольных территорий в нефтяных регионах. Ресурсов для удержания позиций нет.

— Это все понятно, — взял слово сидевший справа от негритянки седовласый, круглолицый джентльмен. — Хуже то, что мы, сделав ставку на глобализацию, сегодня оказались банкротами. Даже наши вооруженные силы в условиях перманентного кризиса — не панацея. При катастрофической нехватке финансирования мы вынуждены проводить сокращения. Уже сегодня аннулировано большинство кораблестроительных заказов. За последние три года были закуплены только двадцать три истребителя и три штурмовика. Зато списаны более двухсот самолетов и восемь кораблей. Мы сокращаем свое присутствие на второстепенных базах. Готовятся планы по выводу войск с европейских баз.