Реванш
Шрифт:
– Ну и хрен. Мне уже будет фиолетово…
– Тоже верно.
– Объявляется посадка на рейс 17783428900, «Галактик-лайн», через четвертый терминал, – оповестила через громкоговоритель справочная служба космодрома. На большом табло высветилась аналогичная надпись. – Объявляется…
– Оп-па. Мой рейс, – встал с кресла Лагранж.
Крис сверился с билетами и тоже встал, подхватив свою сумку.
– Аналогично… – сказал он.
– Стоп! – резко развернулся Лагранж.
– В чем дело?
– В
– «Кобра»…
– Уф-ф… – облегченно выдохнул Лагранж. – Не придется стрелять друг в друга.
Форкс его понимал.
– Ладно, пойдем. Может, нам даже удастся полетать вместе.
– Вполне…
Форкс действительно был не против. Его однокурсник был неплохим пилотом.
10
Райс Алламан вышел из собственного «милитари» с откидным верхом и на секунду задержался перед двухсотэтажным небоскребом, над входом в который большими синими буквами сияла надпись «Комитет единого контроля».
Дверь автоматически открылась перед Райсом. Охранник, как и положено охранникам, только проводил вошедшего подозрительным взглядом, посмотрев в свой терминал. Он не обнаружил ничего подозрительного и тем более опасного и быстро потерял к посетителю интерес.
Райс не был в Конторе уже больше года: просто потому, что он работал не канцелярской крысой, перекладывая бумажки с одного края стола на другой. Он был агентом-нелегалом. И собственно то, что его сюда пригласили так быстро после завершения очередного задания, его несколько удивило.
«Что им нужно? – недоумевал он особенно оттого, что его желал видеть сам директор. – Неужто сам Дядя решил посмотреть, готов ли я к новой операции? А если решит, что не готов?…»
Впрочем, эти рассуждения он выбросил из головы. Что случалось с теми, кто был «не готов», он прекрасно знал. Тех отправляли в почетную отставку. Но подобной отставки он совсем не жаждал, поскольку отставка подразумевала цветочек на могилке. Страха не было. Последнее задание он хоть и не блестяще, но выполнил, и списывать себя причин не видел. «Разве что только для профилактики, – снова пронеслась в голове предательская мыслишка. – Но для этого не стали бы вызывать в Контору. Пристукнули бы по-тихому».
Большой зеркальный лифт быстро вознес его до сотого этажа, где обитал директор. Снова проверка датчиками системы наблюдения и безопасности, как наружными, видимыми, так и невидимыми, замаскированными.
Очередная дверь открылась, и Райс оказался в приемной директора.
– Привет…
«Лиза», – хотел сказать Райс, но за столом сидела новая секретарша. «Значит, отправили ее на не менее почетную пенсию», – понял Алламан.
– …Роза, – прочитал он на бейджике.
– Здравствуйте, мистер Алламан. Директор
– Понял.
Райс толкнул дверь с табличкой «А. Генриксен, директор» и вошел внутрь.
– Здравствуйте, сэр. Разрешите?
– Да, заходи, Райс.
Алламан вошел. Ничего с его последнего посещения здесь не изменилось. Разве что ковер лежал новый. «Старый забрызгали чем-то, что ли?… – подумал Райс и рассердился на самого себя за параноидальные мысли. – Я сегодня что-то особенно не в духе…»
– Как дела? – спросил Александр Генриксен.
– Более-менее, сэр, – пожал плечами Райс.
– Значит, нормально?
– Можно и так сказать. Если учесть, что мне с неделю только как перестали сниться кошмары… Не без корректоров, конечно.
«Память вообще всю, на хрен, прополоскали! – внезапно разозлился Алламан. – Даже детство и то смутно помню». Но он все же решил, что уж лучше смутно помнить свое детство, чем каждую ночь видеть один и тот же кошмар: его разрывает на части штурмовой гранатой.
– Ничего, что на недельку раньше?
– Нормально, сэр. Я даже скучать начал…
«Как же, заскучаешь тут! – усмехнувшись, подумал Райс. – Из огня да в полымя».
С прошлого задания он не то что не думал, а даже не мечтал вернуться живым. Но вернулся. Только прошлое не отпустило. Враги нашли его, когда он вкушал заслуженный отдых. Они мстили и чуть было не добились своего. Когда он уходил от погони, ему оторвало руку по локоть, раздробило бедро, – не говоря уже о том, что повредило половину внутренних органов. Но руку отрастили, бедро собрали по кусочкам, поврежденные органы залечили, а те, что лечению уже не подлежали, заменили.
«Видно, я действительно важная персона, – самодовольно подумал Райс. – Раз столько сил и средств потратили на меня, когда легче было просто списать со счетов, хотя бы из гуманных соображений».
– Вот и ладненько. Чай, кофе?
Алламан пожал плечами и промолчал. Он уже устал от пустых вопросов директора. От того, чтобы рассердиться или уж, тем более, показать свое недовольство, агент был далек, но подобный разговор начал надоедать.
– Спасибо, сэр. Я хотел бы узнать, для чего вы меня пригласили?
– Дать тебе новое задание, – ответил директор. – Или ты против?
– Никак нет, сэр.
«Еще бы я был против! – усмехнулся, закинув ногу на ногу, Райс. – Спишешь же меня, как миленького!»
– Хорошо. Ты знаешь, что такое сирренал, разозин и миллинин?
– Конечно, сэр. Сто восемнадцатый, сто девятнадцатый и сто двадцатый элемент периодической таблицы химических элементов соответственно.
– Знаешь, где они используются?
– Так точно, сэр. В основном в военной и энергетической промышленности.