Реванш
Шрифт:
– Теперь нам и вовсе не стоит копаться в прошлом! – оборвал его размышления Ферейра.
А его прервала Мерседес, заглянув в комнату и сообщив, что приехал дон Фернандо с семейством.
Вскоре на роскошной машине подъехала к дому и сеньора Деянира Агирре с племянницей.
Гостиная заполнилась шумом голосов – взаимные приветствия, любезности, улыбки. А какой сюрприз для Алехандро! Какая встреча! Он так ждал звонка от Марты! Самое время выпить по бокалу шампанского!
Фернандо сделал Марте комплимент: сын успел ему сказать, что познакомился с необыкновенной женщиной. Но действительность превзошла все ожидания.
– Благодарю вас, – улыбнулась Марта. — Действительность
– Бабьи сказки! – уверенно ответил Фернандо. – Дом принадлежал Леонидасу Торреальбе, в один прекрасный день он исчез, видно, был замешан в темных делишках и испугался мести. A потом уже стали болтать всякую ерунду!
– Как я рада! – с облегчением вздохнула Марта. – Согласитесь, призраки – не лучшие спутники в жизни.
Вопрос Марты был первой тенью, слегка омрачившей Фернандо вечер. Второй – был приход пьяного Рейнальдо. Правда, Фернандо и Алехандро быстренько его выставили, но менее стыдно им этого не стало.
– Ну и семейка! Куда мы только попали! – вздохнула вполголоса Элисенда.
Тут всех позвали к столу, и вечер закончился как нельзя благополучно, особенно для Алехандро, который заручился от Марты обещанием непременно ему позвонить.
Однако и Фернандо, и Ферейре вечер еще сулил неожиданности.
Неожиданностью для Ферейры были отчаянные крики из спальни Мерседес. Он прибежал туда с револьвером и увидел дочь, отбивающуюся от пьяного Рея.
– На этот раз ты зашел слишком далеко, грязная скотина! – рявкнул Ферейра, наводя на него револьвер.
– Погоди, нам нужно поговорить с Мерседес!
– Не пачкай руки, папа! Пусть уходит! Ради меня, папа, не стреляй! – вступилась и Мерседес.
Ферейра опустил револьвер.
– Ты – сын моего лучшего друга, Рей. Но если ты еще хотя бы раз переступишь порог этого дома, я убью тебя, и совесть моя будет чиста, потому что ты — дерьмо!
Неожиданностью же для Фернандо было отсутствие в доме Авроры. И еще большей неожиданностью – ее скорое появление, совершенно пьяной, в сопровождении Росы, в баре которой за бутылочкой, и не одной, Аврора просидела целый вечер.
Фернандо был вне себя. Пора было кончать с этим хаосом! Его предавали на каждом шагу, грязные сплетники повытаскивали из могил истлевших призраков. Но он, Фернандо, с ними справится, он заткнет им мерзкие глотки.
Деянира гадала Марте перед сном. Марта, глядя на руки, раскладывавшие карты, говорила:
– Значит, отца моего зовут Леонидас Торреальба, но почему было сказано о нечистых делишках? Я не верю Фернандо, и Ферейра заплатит мне за пролитую им кровь. Ну что там вышло, Деянира?
– Карты предвещают смерть, Марта, смерть!
Глава 6
После скандала в доме Ферейры Алехандро едва разговаривал с Рейнальдо. А Рейнальдо прищуривал свои и без того узкие глазки и презрительно оттопыривал нижнюю губу: что Гильермо, что Алехандро – один архитектор, другой адвокат – чистюли несчастные! А на него отец всегда взваливал всю самую грязную работу! Другой ему и не положено, он – незаконнорожденный и не знает даже, кто его мать. Поэтому все с ним так и обращаются. И он в долгу не останется. Условности? Они гроша ломаного не стоят. Рейнальдо верил только в силу и в деньги. И они его пока не подводили. Единственный человек, который ему нужен, – это Мерседес, он ее любит, любит по-настоящему. И сделает все, чтобы она была с ним.
Сложно было жить Мерседес, ее страстная душа неистово стремилась
Вечерами она молилась так: «Пресвятая Дева, помоги мне! Любовь моя пагубна, она выше моих сил. Я не вправе любить такое чудовище, как Рейнальдо Мальдонадо. Помоги мне Пресвятая Дева, изгнать его из сердца, души, плоти, крови!»
Она преподавала в школе и шла с занятий, когда ее нагнал Рей.
– Мерседес, прости меня! Я понимаю, как тебе тяжело, ты считала меня идеалом и разочаровалась во мне. Но я же нагой, я незаконнорожденный.
– Я не настолько жестока и легкомысленна, чтобы упрекать тебя за это, – вскинулась Мерседес.
– Я несу эту тяжесть, а ты – единственный человек, которого я люблю, все светлое у меня связано только с тобой, ты единственная женщина, которую я уважаю, на которой хотел бы жениться, иметь детей. Мою жизнь не назовешь праведной, но я мог бы измениться. Если ты протянешь мне руку, я изменюсь. Не отталкивай меня! На этом святом месте, перед этим распятием клянусь тебе, я изменюсь!
Любовь доверчива, она живет верой, и Мерседес поверила Рейнальдо, ей стало легче, жизнь позвала ее, она была готова откликнуться на ее зов. Она знала, что отец никогда не примет Рея, но и это ей было не страшно. Она знала, что сможет пойти даже против воли своего отца. Страстность натуры она унаследовала от него. Теперь он ненавидел Рея и готов был яростно защищать свою дочь от его посягательств. А Мерседес была готова защищать свою любовь. Страшным для нее оказалось другое: несколько дней спустя она увидела Рейнальдо целующимся с Мерсе, помощницей Росы из распивочной. Вот это было для Мерседес настоящим ударом.
Откуда ей было знать, что Мерсе давным-давно была влюблена в Рея и добровольно взялась шпионить в распивочной для семейства Мальдонадо, а за сведения требовала плату натурой. Рей как честный на свой манер человек расплачивался в этот миг по счетам. Но и знай Мерседес эту низкую правду, вряд ли бы она ее утешила.
И вновь терзалась Мерседес адскими муками, вновь искала утешения у падре Эустакио и говорила с ним о монастыре.
Тяжелый удар обрушился на Исамар: она осталась одна на свете – матушка ее умерла. Перед смертью она говорила о каком-то медальоне, Исамар не поняла, о каком. Крестный Сакариас взял на себя расходы на похороны, и Исамар пока жила у него. Оставаться одной в доме ей было еще не по силам. Кончилась одна жизнь, начиналась другая. Исамар готова была трудиться и преодолевать трудности, но сердце ее изнывало от любви к ушедшей матери, единственному родному человеку на этом свете. Сакариас советовал ей уехать, но Исамар дорожила местами, где выросла, и не могла оставить могилу матери – единственный уголок, где ей было сейчас хорошо. И потом, что она могла поделать, если надеялась на счастливое будущее с Алехандро? А она на него надеялась. Он ведь сам пришел к ней, благодарил за Кике и поцеловал. И она чувствовала, что губы его дрожали, чувствовала, что он любит ее, и понимала, что никуда не уедет отсюда, потому что близко-близко поджидает ее единственная любовь.