Реваншист. Часть вторая
Шрифт:
А ведь поначалу было так хорошо! Сергей вернулся быстро, она соскучиться не успела. В четыре руки они занялись приготовлением ужина. Сергей попросил ее нашинковать капусту и огурцы. Мелко, мелко. Лиля удивилась такому заданию, но сделала. Он похвалил.
– У тебя ножи хорошие, – сказала Лиля, – острые. Не то что у нас с Машей.
Он хмыкнул, сходил к шкафу и принес ворох новеньких ножей.
– Выбирай! – сказал, ссыпав их на стол. – Какие глянутся.
– Откуда столько? – удивилась Лиля.
– Сам делал. У нас работа повременная, не всегда есть чем заняться, вот и развлекаюсь.
Ножи Лиле
– Можно я у тебя для родителей куплю? Сколько?
– По копейке за нож, – улыбнулся. – Дарить нельзя – дурная примета, так что копеечка.
Лиля пересмотрела ножи и отобрала пять штук. Себе с Машей – два, в деревню – три. Маленькие – чистить картошку, средние – резать колбасу, большие – хлеб. Достала из кошелька и выложила на стол пятачок. Он смахнул его в карман. Пока Лиля выбирала, Сергей помял рукой нашинкованную ею капусту, добавил огурцы, соль и подсолнечное масло. Перемешал и, зачерпнув ложкой, протянул Лиле.
– Пробуй!
Лиля пожевала и удивилась:
– Вкусно! И ведь из ничего.
– Здесь главное – мелко нарезать и помять, – сказал он. – Капуста отдаст сок и станет мягче. Огурцы придадут салату свежий оттенок.
– Надо же! – удивилась Лиля. – Не знала.
Затем они занялись колбасой. Сергей взял «Докторскую» и нарезал ее тонкими-тонкими, прямо воздушными ломтиками.
– Так вкуснее, – сказал, уловив ее взгляд. Взяв сковороду и продукты, он отправился на кухню. Вернулся со скворчащей глазуньей. Они сели за стол. Пили вино, заедали его необычным салатом и горячей яичницей. Сергей приготовил ее по-своему. Бросил на сковороду мелко нарезанную «тминную», забил яйцами и поджарил. Желтки остались сырыми. Они растекались по тарелке и перемешивались с маслом. Лиля собирала их кусочком хлеба, получалось вкусно. Затем был чай и конфеты. Они разговорились. Сергей шутил и рассказывал анекдоты. Он знал их множество. Лиля смеялась, как никогда в жизни. В ответ она рассказывала ему о родителях, братьях, деревне. Он слушал и светлел лицом. Лиля не понимала почему. Семья у нее самая обыкновенная, деревенская. Она не минчанка с квартирой… Дальше все произошло само собой. Они стали целоваться и неожиданно оказались в койке – голые…
К сокровенному она его не пустила. Уперлась – и все. Настаивать он не решился. Зато принялся гладить в разных местах. В том числе – ТАМ. Лиле стало необыкновенно хорошо. Она стонала, вскрикивала, а затем блаженство затопило ее всю. Очнувшись, она стала гладить его – он показал как. Теперь стонал и вскрикивал он. Потом они вытирались полотенцем и вновь ласкали друг друга. Пока не уснули, обессиленными.
И вот теперь, вспоминая это, Лиля сгорала от стыда. Что он о ней подумает? В первый раз пришла в гости к парню и сразу – в постель! Трогала его за всякие места, как какая-нибудь б… Чем она лучше Гальки? Все пропало! Он обольет ее презрением и выгонит. Она заслужила.
Не в силах сдержаться, Лиля всхлипнула. Он услышал и завозился. Лиля чувствовала спиной его горячее тело, но не повернулась. Страшилась взглянуть ему в глаза.
Он погладил ее по плечику. Она не отозвалась. Тогда он постучал пальцем ей в лопатку.
– Тук-тук! Можно войти?
Лиля в ответ вздохнула.
– Ну вот! – сказал он. – Такие они, девушки. Вчера
От возмущения Лилю аж подбросило.
– Я?! Объяснялась?
Она повернулась к нему.
– Разве нет? – спросил он, и Лиля увидела, что глаза его смеются. – Значит, мне показалось. Впрочем, это не важно. Объяснимся сейчас.
Он погладил ее грудь.
– Ты!.. – Лиля отбросила его руку.
– Зачем ты обижаешь меня? – нахмурился он.
– Я? – изумилась Лиля. – Обижаю?
– Конечно! – сказал он. – Разговариваешь, будто я подлец. Скотина и соблазнитель невинной девушки. А это не так. У меня, между прочим, матримониальные намерения. Короче, – вздохнул он. – Замуж за меня пойдешь?
Лилия от неожиданности опешила.
– Ты это всерьез?
– Нет, шутки шучу! – насупился он. – Зачем ты так?
– Прости! – поторопилась Лиля. – Так неожиданно. Совсем не ухаживал – и вдруг замуж.
– А нужно ухаживать?
– Конечно! – сказала Лиля. Он задумался.
– Твой отец долго ухаживал за матерью?
– Целый год, – сказала Лиля. – Мама не хотела за него выходить. Так он лежал в снегу под окнами и кричал, что замерзнет. Она и пожалела.
– Да! – почесал он в затылке. – Шекспир отдыхает. Ладно, исправлюсь. Начинаем ухаживать. Но предложение остается в силе. Идет?
Лиля кивнула.
– Тогда встаем и быстро приводим себя в порядок. Времени в обрез. В девять Юзефу сменит Степановна. Увидит тебя выходящей из мужского корпуса и развоняется. В десять встречаемся внизу. У нас выходной, и нужно провести его так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы. Успеешь?
– Да! – сказала Лиля…
На вахте ее тормознула Юзефа:
– Погоди!
Лиля встала и повернулась.
– Не обижал тебя?
– Пусть бы только попробовал! – задрала нос Лиля.
– Ну-ну! – сказала Юзефа. – Знаешь, что он сирота?
– Нет, – растерялась Лиля.
– Мать умерла, когда он служил в армии. А отца не было: у него в метрике прочерк [9] . И еще он спас человека в армии. Не говорил?
Лиля покрутила головой.
– Были учения, солдаты бросали боевые гранаты. Сергей – командир отделения, присматривал. Один из молодых от страха уронил гранату прямо под ноги. Сергей отбросил ее сапогом, затем сбил молодого с ног и закрыл его своим телом. Граната взорвалась, и его покорябало осколками. К счастью, не сильно.
9
Метрика – свидетельство о рождении. В 50-е годы в СССР в случае отсутствия у ребенка официального отца в соответствующей графе ставили прочерк.
– Откуда вы знаете? – удивилась Лиля.
– Когда человека хотят наградить, пишут представление в двух экземплярах. Командир части заверяет их своей подписью и ставит печать. После вручения награды второй экземпляр отдают герою. Сергей мне его показывал.
Юзефа помолчала.
– Знаешь, девочка, я войну прошла. Но даже там не каждый закрыл бы человека собой. Сергей даже не задумался. Он хороший и правильный парень. Будь с ним поласковей.
– Буду! – пообещала Лиля.