Реверс
Шрифт:
И не потому, что это нежелательно, а потому, что довольно трудно.
Предложенная Сведенборгом сделка была не просто выгодной – она была сверхвыгодной. Такие предложения – если они приняты и стороны ударили по рукам – способны изменить итоги всей будущей войны. Само собой, всю заслугу можно приписать себе, и в этом даже не будет никакой натяжки… Но контрразведчик колебался.
– Я должен подумать…
– Думайте не очень долго. – От контрразведчика не ускользнула скрытая за внешне добродушной усмешкой тревога «железного Мартина». – Боюсь, что если ваше раздумье затянется, Сурган
Помолчал и добавил без улыбки:
– И мы тоже.
Центрум тоже пахнет по-своему. И запахи степных и лесных трав тут опять-таки ни при чем. Однако если спросить бывалого проводника, чем пахнет Сурган, то он, скорее всего, ответит: горячим железом, дымом всех сортов, человеческим потом и рапсовым маслом.
Но там, куда старый японец прямо из башни маяка открыл Проход, пахло все-таки травами. Правда, на горизонте так и лезли в небо дымы из многочисленных труб – там был какой-то город, – но одноэтажный, огороженный колючей проволокой каменный дом, куда были отконвоированы пленники, располагался почти в сельской местности. С трех сторон расстилались возделанные поля, с четвертой тихо шумел на ветерке лиственный лес. День клонился к вечеру. Все еще было жарко. Жужжали пчелы.
Какая-либо вывеска на воротах в колючем заборе отсутствовала. Сергей понимал, что везде в Центруме, кроме Оннели, пограничники не скрываются, но отсутствие вывески все же смутило. Хоть бы написали «Не входить!» и пририсовали череп с косточками – ан нет! То ли вся округа и так прекрасно знала, какого рода ведомству принадлежит строение, то ли жители Сургана отличались врожденным чутьем на места, куда не надо совать нос.
– Это застава? – шепотом спросил Сергей Еву, пока Алена разговаривала с вооруженным автоматом типом – то ли привратником, то ли хозяином.
– Вряд ли, – последовал такой же ответ шепотом. – Алена не рядовая пограничница. Думаю, этот дом принадлежит Особому отделу Главного штаба пограничной стражи…
Мужчина-пограничник скосил на нее глаза – наверное, расслышал шепот.
Плевать.
«В человеке все должно быть прекрасно: и машина, и особняк, и счет в банке», – припомнилась Сергею чья-то слегка глумливая сентенция. В принципе Сергей с нею не спорил. Мог добавить кое-что к списку, но и только. И теперь хорошо понимал, насколько далеко ему до человека, в котором все прекрасно.
– Располагайтесь, – сказала Алена, показав на большую, скудно меблированную комнату. – Боря, расцепи их. Еда и напитки – в холодильнике. Санузел напротив, так что если кому надо… Кстати, советую обойтись без глупостей, в том числе попыток открыть Проход. Ева, тебя это в первую очередь касается. Вернетесь на маяк, а там Ногучи. Он хоть и старик, а дело свое знает.
Наручники щелкнули. Молчаливый пограничник, отзывавшийся на имя Боря, забрал их и вышел из комнаты.
– Сука ты, – без выражения сказала Ева, потирая запястье.
– Правда? – Алена весело хохотнула. – А почему сука? Может, расскажешь?
– Мы тебе верили…
– Ах вот оно что. Вы, проводники, и Аркадию Михайловичу верили, а он – ты правильно поняла – давно работает на гэбэшников.
– Что? – крикнула Ева. – Это был он?
– Он самый. Извини, доказательства у меня не здесь. Но они существуют… Что?.. Убить его хочешь?
– А то!
– Не надо, – поморщилась Алена. – «Фирме» по сути наступил конец. Тигран и Григорий еще торчат в бронепоезде, но это ненадолго – операция вот-вот закончится. Мы отпустим их – уговор есть уговор, – но сообщим им, под каким руководством они работали до сих пор. Не думаю, что они вернутся под крылышко к Аркадию и Родиону. Кто у них останется – один старый проводник-коматозник, от которого никакой пользы? Нет, «фирме» крышка. Пусть Аркадий как хочет, так и оправдывается перед своими хозяевами, нам-то какое дело?.. Ладно. Посидите тут. Глупостей делать не будете?
Ей не ответили. Какие уж тут глупости… Алена вышла, притворив, но не заперев за собой дверь.
– А ведь не врет, – шепотом сказала Ева, сверкнув глазами. – Тигран с Григорием и впрямь еще в бронепоезде. Интересно: у Алены действительно был тепловой удар или она притворилась? Тут я чего-то не понимаю в ее игре… Но «Грозящий» пока еще наш и узкоколейка перекрыта!
– С чего ты взяла? – пробурчал Сергей.
– С того, что с нами обращаются в общем прилично. Особенно с тобой. Я-то им нужна, они хотят ловить на меня Макса… А ты еще жив только потому, что Тигран и Гриша могут взорвать бронепоезд, если не поверят в твою естественную смерть. А они не слишком легковерные ребята!
– А как же это? – Сергей предъявил незаштрихованный круг на запястье.
– Думаешь, погранцов это остановило бы? Тем более особистов? Не будь наивным.
– Веселенькое дело…
– Плюнь, – посоветовала Ева. – Раз не шлепнули, значит, по всей видимости, уже и не шлепнут. Но Кирилл! Каков наш чесоточный, а? Мало того, что погранцы Центрума давно уже держали «фирму» под контролем, так он еще и Алену на Земле завербовал! С ее-то странным талантом проводника иначе и быть не могло. Кирилл небось сам удивился до испуга, когда у нее вдруг прорезались способности… А главное, наша-то операция! Погранцы нас с самого начала разыгрывали втемную – полагали, что мы раньше выйдем на Макса, чем они. И мы почти вышли на него!
– «Почти» не считается, – угрюмо молвил Сергей.
– Кирилл – наш запасной вариант – нашел бы Макса раньше нас. Кто ж знал, что он окажется погранцом?
Ева расхохоталась, и Сергей понял, что иномирянка близка к истерике. Макс, Макс! Ей Макс Штейнгарт нужен! Отняли у девочки любимую куклу…
Впрочем, нет, аналогия не годится. Какая там кукла! Дело куда серьезнее. Отняли у жрицы ее идола!
Что сделает жрица в такой ситуации?
Убьет или сама будет убита. В общем, вопреки своей рассудительности, сорвется и все-таки наделает глупостей.