Ревизор: возвращение в СССР 22
Шрифт:
— Здравствуйте, товарищи, — сделал тот шаг вперёд и улыбнулся при этом.
Интересный тип, живая мимика, среднего роста, подтянутый, на вид лет двадцать семь, но начавшие седеть виски и морщинки в уголках глаз говорили, что ему, скорее всего, уже за тридцать.
Пара у нас на этом и закончилась. Андреев прямиком направился ко мне и потащил за собой Гусева.
— Вот, Анатолий Степанович, наш студент, про которого вы спрашивали, — показал он ему на меня.
— Очень рад, — схватил меня за руку Гусев и стал трясти, — Читал все ваши статьи в «Труде», и эта ваша
— Бессмертный полк? — догадался я.
— Он самый. Слышал также, что вы очень плодотворно работали в «Комсомольском прожекторе» в прошлом году, — продолжал Гусев. — Надеюсь, вы сможете вернуться к этой работе?
— К сожалению, ближайшие несколько лет не смогу, — ответил я. — У нас с женой двойня родилась, я сейчас на свободном посещении, физически не успеваю… Но «Комсомольский прожектор» сейчас возглавляет Шадрина Мария, вполне опытный товарищ, с прошлого года занимается этой работой. Я с удовольствием буду консультировать её в сложных случаях.
— Спасибо! Надеюсь, мы с вами, и кроме этого найдём какой-то подходящий формат взаимодействия, — возбуждённо-радостно заявил он и декан повёл его дальше.
— Как он тебе? — подошёл ко мне Булатов, а за ним подтянулись и остальные. Все были впечатлены тем, что новый секретарь меня знал до того, как я с ним познакомился. Да еще и декана ко мне на прицепе притащил. Репутацию я себе поднял на факультете капитально…
— Пока не знаю, но, в целом, впечатление неплохое, — ответил я. — Энтузиазм налицо, рвётся в бой, сейчас немного в ситуацию вникнет и посмотрим на него в деле.
Ну это я так старосте сказал, а сам, конечно, немного стреманулся. Пугают меня такие вот энергичные… Если из него инициатива за инициативой переть будут, а он меня сам уже присмотрел, как очень перспективного студента, то есть серьёзные опасения, что он постоянно меня дергать будет и что-то поручать. Мне с этой точки зрения Самедов был выгоднее. Дремал себе в своем офисе да совокуплялся с Региной… Прямо тебе лев в зоопарке, на полном государственном довольствии… Или все же шакал, скорее… Ну, единственное, что могли возникнуть проблемы из-за того, что он представлял собой конкурирующую с нашей группировку. Хотя, после объединения с группой Захарова всякая серьезная угроза с его стороны исчезла…
— У нас собрание на носу по поводу переизбрания комсорга, — напомнил мне Булатов. — Как думаешь, надо его просветить насчёт истории с Быстровой и Костенко?
— Даже не знаю… Как бы наоборот не получилось. Сейчас начнём ему про Костенко рассказывать, а он решит, что мы специально конкурента оговариваем.
— И что делать?
— Ничего не делать, выбирать, всё равно, мы будем. Раз уж разрешают… Я слышал, что не везде студентам разрешают. Нам вот, повезло, и надо этим пользоваться.
— Ну, так у нас МГУ, — согласился Булатов, — самый лучший университет в стране!
Прямо после второй пары поехал в типографию навестить Ганина.
Глава 11
Москва.
Представлял себе его
— Чего тебе надо? — посмотрел Ганин на меня враждебно исподлобья.
— Я тоже рад вас видеть, Макар Иванович, — не скрывая своего недовольства таким приемом, ответил я. — Мне поручен контроль за деятельностью типографии.
В ответ Ганин рассмеялся гомерическим хохотом.
— Вы думаете, мне это поручение нравится? — спросил его я, когда он затих на мгновение, чтобы перевести дух. — Давайте сотрудничать, Макар Иванович, потому как у нас обоих другого выхода нет.
Ганин в ответ отрицательно покачал головой с кривой усмешкой на губах, демонстрируя своё отношение то ли к бывшим соратникам, которые так над ним посмеялись, прислав меня в качестве куратора, то ли к своей судьбе вообще.
— Макар Иванович, несмотря на внешнюю убогость, это предприятие способно давать очень неплохую прибыль, — продолжил я. — Наша задача вернуть его производительность на полную мощность, обеспечить прибыль и сделать так, чтобы у проверяющих органов не было никаких вопросов.
— Иди ты знаешь куда со своими советами, — достаточно резко ответил он.
— Зря вы так. Я же могу и доложить Захарову, что вы отказываетесь от дальнейшего сотрудничества. А учитывая, сколько вы знаете, такое поведение может быть расценено как реальная угроза. А помните, кто последним влился в нашу команду? — намекнул я на Мещерякова.
Ганин резко вздёрнул голову, ошарашенно уставившись на меня. Ну, давай-давай, соображай… Тут он резко бросил на стол ручку, которую крутил в руках и откинулся на стуле с таким видом, как будто только что в карты полцарства проиграл. Похоже, что сообразил…
Все, больше никаких проблем. Ганин обмяк и бить копытом, аки норовистый конь, перестал. Я сел напротив него и стал рассказывать, чем эта типография занималась до того, как они у нас её отжали.
Ганин, слушая меня, заметно оживился.
— Главное, Макар Иванович, не хранить на виду, в легкодоступном месте, клише для оттиска на обложке названий внеплановых книг. Это улики. Их, вообще, лучше хранить где-то за пределами типографии. Привозить на тираж, и опять прятать. Может, это покажется хлопотным, но, по сравнению, с реальным сроком, это всё ерунда, согласитесь. То же касается и металлических страниц с линотипа. Их нельзя хранить, сразу отправляйте в переплавку.
В результате нашего общения Ганин попрощался со мной вполне себе вежливо, если не сказать приветливо. Его жадное до денег естество сразу воспряло духом, как только он узнал, что здесь тоже можно делать неплохие барыши.
Северная Италия. Город Больцано.
Диане надо было найти машину и оружие, чтобы подстраховать свекра и мужа, когда они поедут убивать сицилийцев. Ещё вчера она выпросила у Фирдауса побольше денег, якобы, чтобы обновить гардероб к поездке по Швейцарии. Машину поездить по магазинам ей не дали, велели пользоваться семейной машиной с шофёром.