Ревизор: возвращение в СССР 22
Шрифт:
И он не ошибся. Узнав, куда перевёлся Самедов, знакомая Добрынина сразу высказала ему свои искренние соболезнования, в буквальном смысле слова, и рассказала ему и про шашни со студентками, это при живой-то жене и троих детях, и про конфликты с родителями студентов, и про проблемы, которые эти конфликты создавали всему университету.
Добрынин слушал с замиранием сердца. Это кого же ему всучили?! Это как с ним работать? Всю дорогу ждать, что он устроит какую-нибудь гадость? Такой и подсидит, и подставит легко!
Москва,
Наметив себе опросить Костенко, ещё когда пришёл запрос по Самедову, Кротов решил довести дело до конца. Он вызвал её к себе через методиста деканата.
Костенко зашла к нему во время большого перерыва и на вопрос, что она может рассказать о происходящем в университете, она, помолчав, сообщила:
— По поводу аварии, в которую Тания попал… Не всё там, похоже, так просто, как наши парни пытаются представить…
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Кротов.
— А мне рассказали девчонки, что видели, как Ивлев Брагину какую-то коробку красивую импортную дал со словами «Передай, отцу, пожалуйста, за Ираклия», спасибо, там и всё такое… А у Брагина отец — генерал милиции. Вот и вопрос: а за что спасибо? За то, что был виновником аварии и, вдруг, перестал им быть?
Изложив эту информацию, она уставилась на подполковника, в ясно читаемой им надежде, что он сейчас возмутится и предпримет какие-то меры против Ивлева. Но Кротов был невозмутим, и она, вздохнув, охотно вывалила на него ушат компромата на Самедова. И со студенткой первого курса Быстровой у себя в кабинете он закрывался и потом оттуда охи-вздохи специфические были слышны, и служебным положением для сведения счётов с неугодными он пользовался, и, вообще, он никак не соответствовал по своим качествам должности комсомольского лидера, тем более такой солидной организации, как МГУ.
Кротов делал себе пометки по ходу её доклада, что вызывало у неё неприкрытую радость. Уходила она от него с таким удовлетворённым видом, что не заметить этого мог только слепой.
Оставшись один, Кротов отодвинул от себя исписанный лист и задумался. И что писать в справке о встрече с агентом Кант? Про Ивлева с Брагиным интересная, конечно, информация. Тут есть, над чем подумать, но не более того. Очень удачно вышло, что к его усилиям вытащить агента из неприятностей, еще, оказывается, Ивлев и целого генерала милиции подключил. Сообщать об этом в Комитет точно не надо…
Про аморальное поведение бывшего секретаря комсомольской организации написать? Так это всего лишь слухи. К сожалению, Костенко уже показала, что может себе позволить и оговорить того, кто ей не нравится. Если кого невзлюбит, так всё что угодно наговорит… Язык без костей и ни малейшего понимания, что сказки к делу не пришьешь…
Ладно, свалил Самедов из МГУ, туда ему и дорога. И пусть чем хочет в Верховном Совете занимается. Там тоже номенклатурщики по молодым девушкам постоянно бегают, ничем он от них отличаться не будет… Главное, чтобы Родину не предавал, а таких сведений у Кротова не было.
После типографии отправился в спецхран. К среде надо сдать
Просидел в библиотеке до семи часов и поехал домой.
За ужином воспользовался тем, что Загит на дежурстве и поговорил с женой.
— Дорогая, видел вчера твоего отца с Линой, — начал я нейтральным тоном, но, заметив её изумление, поспешил объяснить: — Он вещи у подъезда сторожил, пока мы с Маратом таскали, а она мимо шла и к нему тут же пристроилась, под руку подхватила… А он, как мне показалось, и не против был. Ты бы с ним поговорила деликатно, объяснила, что за штучка наша Лина.
— Зачем она это делает? — потрясённо глядя на меня, спросила жена. — Зачем ей мой отец?
В глазах её появился гнев, и я пожалел, что начал этот разговор. Только скандала на весь подъезд мне и не хватало.
— Дорогая, в первую очередь, он человек, мужчина, а потом уже всё остальное, в том числе и твой отец. У него есть право на собственную жизнь, на собственный выбор, нравится нам это или нет. Хорошо, если он прислушается к твоим советам, а если нет, нам придётся смириться с его выбором. Более того, мы должны будем уважать его выбор. Так что, с Линой не вздумай сейчас говорить об этом, а то поругаешься с ней сейчас и как будешь её потом мамой называть?
— Что?! — жена уставилась на меня, как на врага народа, а я не выдержал и рассмеялся. Она быстро сообразила, что я её специально дразню и кинулась на меня с полотенцем, изображая праведный гнев, но еле сдерживая улыбку.
А когда она эмоции выплеснула, сел с ней уже серьезно поговорить.
— Лучшее, что ты можешь сделать для отца — рассказать правдиво факты о Лине, пусть сам делает выводы, общаться с ней, или нет. В том числе и про мужа расскажи.
— То есть ты все же не против того, чтобы он замутил с Линой, если мне не удастся его убедить? — опешила жена.
— Повторяю — он тебе не раб, и не крепостной, а отец. Взрослый, самостоятельный мужчина. Имеет право мутить с кем хочет, раз уж нацелился на развод. Это его дело. Но, конечно, Лину в качестве его будущей жены я видеть бы не хотел, само собой. Вот только чем больше эмоций ты обнаружишь, рассказывая отцу о ней, тем менее достоверно будет выглядеть твой рассказ. Пойми это и подумай над тем, что я сказал. А если сама не готова с ним поговорить, то я возьмусь. Вот только это не очень желательно. Такое он от мужика точно не готов выслушивать, насколько я в нем разбираюсь.
Потом взял очередной бестселлер из своих запасов и отправился к Анне Аркадьевне. Договорился с ней, что Галия подъедет к ней на работу, выберет мебель в третью комнату и мне в кабинет.
— Я ей напишу, что мне в кабинет надо, а цвет и фасон — это на её усмотрение, — пояснил я.
Анна Аркадьевна похвасталась своим шкафом-купе. Довольна была, как три китайца.
— Кстати, у меня тесть устроился в пожарную часть, — решил я навести мосты на будущее, — дежурства сутки через трое, время свободное будет… Хочу ему предложить шкафы эти на заказ делать. Возможно будет у вас панелей для дверей закупить побольше впрок всяких разных?