Ревизор: возвращение в СССР 29

Винтеркей Серж

— Это хорошо, это правильно, — кивнул Стельмухов. — Бережёного бог бережёт. Будем надеяться на лучшее, Виктор Павлович.

* * *

Нас ждал уже накрытый стол и круглый каравай хлеба с солонкой, который тут же вручили Ирине Леонидовне. По традиции, она должна встречать молодых на пороге своего дома хлебом-солью.

Сколько раз я уже это наблюдал! И всё равно каждый раз любопытно, кто же в новой семье откусит больший кусок и будет претендовать на звание главы семьи? В этот раз Ксюша скромненько откусила маленький кусочек, явно поддавшись мужу. А он с гордым

видом оторвал целый кусок с диким рыком. Даже Ирина Леонидовна вполне искренне рассмеялась.

Мы с женой сидели за столом вместе с детьми на руках, первое время всё было чинно. Звучали тосты, поздравления, гости по очереди вручали свои подарки. Потом пришёл черёд развлечений, и Карина завладела вниманием гостей. Она очень артистично, в стихах, предложила молодожёнам зачитать супружеские клятвы, скрученные в рулоны и перевязанные атласными лентами, розовой и голубой, видимо, чтобы не перепутать, кому какую вручать.

Миша с серьёзным видом объяснил всем собравшимся правила игры, а Карина попросила гостей помочь жениху и невесте, и не смеяться.

Ксюша, кивнув головой, начала первой.

— Обещаю каждый день покупать тебе в «Кулинарии» самую вкусную еду и выдавать за свою, — прочла Ксюша с серьёзным видом.

— Обещаю не стягивать с тебя по ночам одеяло, — прочитал Иван, не улыбнувшись.

— Обещаю позволить тебе открывать банки, хотя мы оба знаем, что я это тоже могу, — прочитала Ксюша и хитро взглянула на Ивана, поджав губы.

— Обещаю всегда замечать, когда ты подстриглась, накрасила ногти или глаза, только подсказывай, на что именно я должен обратить внимание, — прочёл Иван и подбородок у него предательски задрожал.

— Обещаю отпускать мужа в субботу на рыбалку, чтобы он не мешал мне убираться, — прочла Ксюша и зажала себе пальцами уголки рта, чтобы не рассмеяться. Но не выдержал Иван и расхохотался, а за ним и гости.

Победа тут же была единогласно присуждена Ксюше, и молодожёны дочитали оставшиеся пункты клятвы, уже не сдерживая смех.

Насмеявшись, сделали перерыв на горячее. Потом супруги Данченко устроили небольшой концерт. А затем сделали перерыв на перекур.

Воспользовавшись моментом, подошёл к Карине с Мишей.

— Ну вы даёте, ребят, — искренне восхитился я. — Такое шоу устроили, так насмешили нас всех. Просто молодцы. А как ты, Карин, на выкупе стихами шпарила!.. Это что-то с чем-то было!

Она аж покраснела от удовольствия, а Миша с гордостью посмотрел на неё.

Отошел от них с надеждой, что они теперь пара. Собственно, своей похвалой тоже хотел этому поспособствовать. Ни к чему Мише на Аишу заглядываться, когда такая девчонка прямо под боком у него есть.

Гости посидели ещё все вместе за столом, а потом разделились на компании. Часть гостей у нас оказалась, ушли с Галиёй, малым спать надо было. А я остался в компании с нашими парнями, Иваном и Владимиром-свидетелем.

* * *

Москва. Квартира Ивлевых.

Женя Брагина помогала Галие укладывать мальчишек спать и осталась с ней, когда они, наконец, уснули. Пришлось их покачать больше обычного, слишком много впечатлений, долго не засыпали.

Девчонки сами утомились их качать и, откинувшись на кровати,

переводили дух и обсуждали свои женские дела.

— А ты к врачу ходила уже? Что тебе сказали? — поинтересовалась у подруги Галия.

— Да что она скажет? Всё нормально, ждите, — с горечью ответила Женя. — А сколько можно ждать? В июне уже год будет! Небось, правду говорить не хочет, вот и отмахивается.

— Какую правду? — тихо спросила Галия.

— Что детей у меня не будет, — прошептала Женя.

У Галии расширились глаза от ужаса. О такой возможности она даже и не думала, и сразу не нашлась, что сказать подруге. Девушки молча лежали на кровати и Галия слышала, что Женя тихо всхлипывает.

Да уж… Конечно, кому хочется женщине такие новости сообщать, — думала Галия, — потом утешать её, успокаивать… Не выставишь же из кабинета рыдающую в отчаянии женщину…

* * *

Свадьба у Алдониных получилась шумная и весёлая, но при этом интеллигентная и культурная. Никто не напился, не подрался. И к десяти все гости уже разошлись и сами унесли свои табуретки и посуду. Ксюше с Ириной Леонидовной осталось только свою посуду перемыть.

— Ну, с началом семейной жизни вас, — пожелал я, унося свои последние две табуретки. — Спокойной ночи!

В воскресенье немного помогал жене с детьми, но, в основном, работал. Написал лекцию для КГБ про меры стимулирования сельского хозяйства. Основной упор сделал на сохранении урожая, а не только на его выращивании. Не секрет, что у нас вырастили, отчитались, премии получили, а треть урожая так и осталась гнить под открытым небом. Написал, что за всё, что сгнило, никто ничего получать не должен. Это в расчёт браться не должно. Хорошо бы ещё и зарплаты и премии руководителей в райкомах и райисполкомах поставить в зависимость от сохранности урожая, собранного совхозами. Чтобы у них стимул был меры принимать по сохранению того, что хозяйства сумели вырастить и собрать. Элеваторы строить, овощехранилища.

И хочется вернуться к ситуации, когда народ сам себя кормил. Шесть соток это, конечно, лучше, чем ничего, но слишком мало. Почему бы не выдавать лучшим рабочим к пенсии полгектара хорошей земли? Пусть выращивают всё, что хотят, и торгуют на рынках в городе. Кому они помешают?

И в таком же духе накидал еще с пяток предложений…

* * *

Москва. Сквер на Песчаной улице.

Захаров ждал Мещерякова, прогуливаясь взад и вперёд по дорожкам сквера при номенклатурных домах. Наконец тот показался в конце дорожки, и ещё издали заприметив Захарова, помахал ему рукой.

— Приветствую, Виктор Павлович, — пожал Мещеряков его протянутую руку.

— Ну что скажешь? — с нетерпением спросил Захаров. — Нашёл что-нибудь на Крестникова и его родственничка?

— Нет пока.

— Плохо! — воскликнул раздраженно Захаров.

— Работаем неустанно, Виктор Павлович. Но пока ничего…

— Плохо работаете! Не может быть, чтобы такой пройдоха, как Крестников, нигде не наследил с такими-то повадками. Не может такого быть, чтобы вообще никакого компромата на него не нашлось! И чтоб родственник этот его избалованный ни в чём не засветился, не поверю!