Ревизор: возвращение в СССР 30
Шрифт:
— А можно увидеть ребёнка, что дочь хотела усыновить?
— Можно, — как-то сразу расслабившись, ответила она и жестом пригласила его за собой.
Они поднялись на второй этаж и в одной из игровых, как назвала этот зал директор, он увидел играющих детей разного возраста, но все они были дошкольниками. Они замерли, оставив свои игры и уставились на незнакомца кто-то со смущённой улыбкой, а кто-то восторженно, в ожидании чуда.
Томилин поймал себя на мысли, что ему предельно неуютно под этими взглядами. Благо теперь он понимал, что они означают…
—
— Ларочка Сачкова, три с половиной года, — погладила директриса по голове одну из девчушек, подбежавших к ней вместе с другими малышами.
Пока Александра Мироновна гладила остальных, кто обнимал её за ноги, или держался за юбку, прокурор смотрел на Ларочку…
Маленькая, худенькая девочка с коротким ёжиком вместо стрижки и огромными серьёзными глазищами.
Эх, Женька, Женька, — думал Томилин, давясь комком в горле, глядя на девчушку. — Самую страшненькую выбрала. Вот, она вся в этом…
Фух, что ж такое? То одно, то другое… Даже про письма с радио вчера забыл, так и лежит мешок на заднем сиденье в машине. Принялся прикидывать, что и как у меня. Так, сегодня у нас пятница, хорошо бы на тренировку вечером попасть. Всё-таки спорт хорошую разрядку нервной системе даёт. Надо так спланировать свой день, чтобы зря нигде не ждать. В университет приеду к концу пар, узнаю у парней, удалось ли им отбрехаться от предложения Гусева? А то если нет, или снова передумали, надо новую бригаду на лето набирать, заказов, я уверен, будет много. Непьющие и готовые добросовестно впахивать студенты всем понравились. Как уточню, кого вносить в мероприятия военной кафедры, сразу схожу к Евдокимову. А! И письма же надо занести, девчонкам отдать… Надо им сегодня купить чего-нибудь вкусненького. А то каждый раз прихожу и только там вспоминаю… А они, между прочим, большую нагрузку с моей семьи сняли.
Закончил оформление записок для Межуева. Не спеша пообедал и поехал в университет через наш гастроном у метро. Угощения и мешок с письмами сразу брать из машины не стал, подумал, неудобно будет на военную кафедру со всем этим тащиться. Когда там народ по домам разбегается, кто его знает, а хотелось бы майора Евдокимова застать и всех наших, желающих принять участие в соревновании по стрельбе, сразу в списки внести.
Пришлось немного подождать окончания последней пары. Вот вышел Ираклий, вот за ним и Витя Макаров… Увидев меня, они тут же обернулись внутрь аудитории, и начали махать руками, подзывая остальных.
— Как хорошо, что ты приехал, — воскликнул Витя. — Мы уже все головы сломали. Не знаем, что сказать Гусеву, чтобы он отстал от нас. Нельзя же так просто прийти и сказать, что мы передумали. Он по окончании учебы еще будет характеристики наши подписывать… Что-то может приказать и подправить…
— И от нас, и от Мартина с землячеством, — добавил Ираклий. — А то мы сдуру и их тоже подписали…
—
Ребята посмеялись вместе со мной, но не сказать, чтобы от всей души.
Подошли остальные наши парни и окружили меня с расстроенными лицами.
— Паш, я считаю, что говорить Гусеву, что мы деньги потеряем, если в стройотряд поедем, нельзя, — сказал Булатов. — Правильно?
— Правильно, — согласился я. — Вы же комсомольцы, о Родине и её интересах должны думать, а не о деньгах. В теории.
— Ну и что тогда ему сказать? — допытывался он.
— Что сказать? Что сказать?.. Так, чтобы это не прозвучало таким образом, как будто вы передумали ехать, — заметил я.
— А как это должно ещё прозвучать? — не понял меня Булатов. — Мы же в самом деле больше не хотим ехать. Тем более мы навели справки у парней со старших курсов, и все на самом деле так, как ты рассказал. Те, что ездили, как бы и довольны прошлым годом, но снова записываться в стройотряд в Сибирь желанием не горят.
— Должно прозвучать так, как будто вы очень хотите поехать в этот стройотряд, — начал я объяснять, — но не можете по ряду веских причин. К которым он отнесется со всем пониманием.
— Каких причин? — тут же оживился Ираклий.
— Ещё не придумал, — хитро прищурившись, посмотрел я на него.
— Ну-уу, — разочарованно протянул он.
— Я же не сказал, что не придумаю. Все будет хорошо. Но прямо сейчас приехал по другому вопросу. Я сейчас пойду на военную кафедру, запишу нас всех в стрелковую группу… Всех, кстати, записывать?
— Всех, естественно, — бодро сказал Булатов. — Мы на третьем курсе на военной кафедре учиться начинаем, нам надо отношения там заранее налаживать.
— Правильное решение, — одобрил я. — Короче, сейчас я иду на военную кафедру, потом занесу письма в группу разбора и заодно зайду к Гусеву, попробую вас отмазать от стройотряда.
— Давай, Паш. Я позвоню тебе вечером, — с надеждой глядя на меня, произнёс Булатов и все по очереди пожали мне руку, как будто благословляя на подвиг.
Майор Евдокимов обрадовался, увидев меня.
— Ну, что, нашёл стрелков? — улыбаясь, спросил он.
— Одного, точно, нашёл. А остальные очень хотят научиться, — на полном серьёзе ответил я и надиктовал ему четырнадцать человек, включая себя и Костяна Брагина.
— Отлично, — приятно удивился майор, пересчитав нас. — Шестерых ещё бы найти… Ну такое количество без проблем с других факультетов подтянем.
— А можно студентов из ГДР привлечь? Не будет проблем у Догеева, что он иностранцев на территорию части пропустил?
— Наши студенты?
— Ну да, тоже с экономфака, первый курс.
— Нет, все же не стоит иностранцев, — отказался Евдокимов, что-то прикинув. — Да и не хочу я, чтобы вы все с одного факультета были.
— Хорошо, вы тогда запишите мой домашний телефон, чтобы предупредить, когда и куда мы должны явиться?