Ревизор: возвращение в СССР 32
Шрифт:
– Мы исправим характеристику, – повторил Симонов.
Мы опять переглянулись с Ильдаром.
– Налицо халатное и равнодушное отношение должностных лиц к своим обязанностям, – констатировал я. – Работники могут и не знать всех тонкостей трудового законодательства, для этого и существует профсоюз. Да и отдел кадров, по идее, существует не только для того, чтобы отслеживать сроки, когда ещё можно незаконное увольнение оспорить.
– Так и отразим, – записывал за мной Ильдар. – Борис Андреевич, не забудьте прийти за новой характеристикой, – напомнил он Черкашину.
На этом мы
– Ну, и что ты обо всём этом думаешь? – спросил меня Ильдар.
– Пока состава преступления, кроме клеветы, я здесь не вижу, – прикинул я. – Начальница отдела кадров не зря про сроки пропущенные упоминала. Я в современном трудовом законодательстве не очень разбираюсь, но думаю, что закон окажется на стороне завода.
– И что, ничего нельзя сделать? – спросил Черкашин.
– Тут юрист грамотный нужен, – пожал я плечами. – Есть шанс найти какие-то процессуальные нарушения, может быть, акт об опьянении составлен неправильно… Но это только специалист определит. Я специально не стал больше ни о чём говорить там, наверху, чтобы они не подчистили всё, что можно. Запишите мой телефон. Я проконсультируюсь за сегодня-завтра…
– Ой, спасибо! – обрадовался Черкашин и проводил нас до машины.
– А что касается этого рейда, – произнёс я, когда мы уже с Ильдаром и парнями ехали в сторону метро, – тут куча ошибок, совершённых множеством лиц. Но сенсации никакой тут нет. Есть халатность, равнодушие, бестолковость, беспомощность… Но этого добра везде полно, этим никого не удивишь. Даже не знаю, о чём тут писать?.. О кознях уволенного уже мастера? Вот если бы он еще работал сейчас… Но тогда так легко бы было не доказать правоту работника…
– Я так и не понял, – первый раз за весь рейд подал голос Булатов. – Его что, уволили по статье, а он молча взял трудовую и пошёл?
– Такая статья в стране у каждого десятого в трудовой имеется, – усмехнулся я. – Тем более, он рассчитывал, что у него достаточно хорошо представлен раздел трудовой о поощрениях и награждениях.
– Если бы ему дали на заводе нормальную характеристику, работал бы давно мужик и никого не дёргал, – добавил Ильдар.
– Да не могли они ему дать нормальную характеристику, уволив по статье, – заметил я. – Замкнутый круг… Ему само увольнение по статье оспаривать надо было, пока сроки позволяли.
– Короче, он сам дурак, да? – спросил Ираклий.
– Да там все хороши! – ответил я.
– Как это всё сложно… Статьи, увольнения, сроки, – недовольно проворчал Лёха.
– Ну, ты же не юрист, вот тебе и сложно, – глубокомысленно ответил Ильдар.
– Паш, мы тебя, если что, будем с собой в кадры брать, – пошутил Булатов.
Высадил их всех у метро и поехал в Пролетарский райком, узнать, чем там дело вчера закончилось у Захарова с Володиным. Любопытно же!
***
Москва. Гагаринский райком.
Володин всё думал, как ему вызвать к себе Быстрову на разговор, но так и не придумал. Позвонить ей некуда.
Придётся идти к ней на съёмную квартиру, –
Первое желание было наорать, а то и надавать пощечин. Но вспомнив, что у неё где-то есть компромат на всю их компанию, кроме Некрасова, он аж зубами заскрипел. Эх, а так руки чесались выпустить все накопившиеся отрицательные эмоции на эту дуру! По десять тысяч отдали Некрасову! А что хуже всего, три лучших предприятия потеряли! С них годового доходу выходило за пятьдесят тысяч. И все из-за этой инициативной студентки… На лекциях бы свою инициативность демонстрировала, а не в серьезные дела лезла, дура. И он-то сам тоже хорош… Чуял же, что непростая это девка, проблемная… Да что чуял, Самедов с ней связался, и что с ним стало? И какого же он черта тогда поверил ей сам?
Ещё же надо встретиться с её любовником и потребовать, чтобы он перестал с ней встречаться! Он, конечно, это Гончаруку поручил, но тот вчера его потряс, сказав, что соскакивает… Володин очень надеялся, что он это на эмоциях сделал, и потом передумает. Из всей их компании он самый ценный кадр, это не какой-то Некрасов, которым Самедова заменили. Что тот бестолковый был, что новичок бестолочью тоже оказался. Значит, придется разговаривать с этим любовником самому, а то если Гончарук всерьез уходит, то может и заволынить это дело. Захаров просто не поймёт, если узнает, что Регина любовница главного инженера уже его предприятия… Скажет, опять мы перемирие нарушили.
***
Москва.
Валерия Голубева сразу заметила паркующуюся машину негра и его девчонки. Она ещё в прошлый раз подумала, что какой-то он себе на уме. Одет неплохо, держится уверенно, но весь, как на иголках. По сторонам всё время позыркивает…
– Лерочка, добрый вечер, – подошла к ней, улыбаясь во все зубы, его девушка. – Векеса опять меня тащит сегодня в ресторан.
– Это же хорошо. Хоть покушаешь вкусно… А это что у тебя? – увидела она золотые серьги в виде змеек, убрав ей волосы назад.
– А, это он мне месяц назад подарил, – равнодушно махнула рукой девчонка. – Так уже месяц никаких новых подарков, понимаешь? Представляешь, я ему уже сколько раз говорила, что хочу итальянскую помаду!
– А он что?
– Ничего! Сколько раз домой ездил, не мог привезти. Говорит, с цветом не угадаю, расстроишься.
– Да какая разница? – посмотрела Голубева на клиентку в зеркало. – Хотя, можно вместе выбрать.
– Угу, – обиженно надула губки та. – Ни разу в «Берёзку» не сводил! Представляешь?
– Почему?
– Жадный потому что. Валюту привозит, а в «Берёзку» сводить не может…
Ничего себе, жадный! – думала Валерия, делая на автомате клиентке причёску «Ракушка». – По ресторанам водит, парикмахера оплачивает, шмотки каждый раз новые у девки, серьги, вон, какие подарил!.. Зажралась деваха, ой зажралась! А на что же он валюту тратит?
***
Приехав в райком, застал Сатчана в прекрасном настроении.
– Как дела? – насторожился я.
– Пока не родила, – ответил он, сразу немного погрустнев.