Ревизор: возвращение в СССР 33
Шрифт:
— Я вас понял, Валентин Петрович. Всё сделаю в лучшем виде, не беспокойтесь.
— Держи меня в курсе.
— Так точно.
Москва. Съёмная квартира Быстровой.
Регина пришла домой и не смогла повернуть ключ в замке. Пока она соображала, что происходит, незапертая дверь распахнулась и она увидела на пороге свою квартирную хозяйку.
— Мне же завтра только платить, — удивлённо проговорила Регина и только тут заметила в коридоре свой чемодан и другие свои вещи. Хозяйка их уже собрала
— Почему?! Она ещё спрашивает, почему? — в ярости заорала хозяйка. — Мне из жилкомиссии звонили! Спрашивали, что за бордель я тут устроила?! Грозятся квартиру на перераспределение передать, раз она по назначению не используется! Всё из-за тебя, шлюха! Убирайся немедленно! Чтоб духу твоего здесь не было!
Оказавшись на улице с кучей своих вещей, потрясённая Регина побрела в сторону дороги и попыталась остановить машину. Только минут через пятнадцать возле неё остановилось такси. Она назвала свой домашний адрес и сама предложила десятку. У неё не было сейчас никакого желания торговаться.
Мать уже была дома, но смотрела на нее, как на пустое место. Молча открыла дверь, молча пропустила ее с вещами внутрь. Ни здравствуй, ни вопросов о том, как у нее дела… Ну и чёрт с ней, — решила она, молча затащила всё в свою комнату и закрылась там.
Но пришёл с работы отец и началось… Родителям, оказывается, звонили ещё на той неделе из деканата и сообщили, что исключили её из университета за аморалку.
Отец не выбирал выражений и орал так, что Регина не выдержала:
— Что ты на меня орёшь?! Ты ничего не знаешь! А там такое на кону! Там такое творится! Им ничего не стоит человека в тюрьму просто так отправить! Не то, что из университета исключить! Но я уже была в милиции! Они ещё пожалеют, что со мной связались!
— Ты была в милиции? — еще сильнее побагровел отец.
— Да, принесла им информацию обо всех грязных делишках гагаринского райкома.
— В милицию? Ну ты и дура!
Глава 6
Москва. Квартира Быстровых.
— Ничего я не дура! — оскорбилась Регина. — Я знаю, что говорю! Но милиция разберётся с этими жуликами!
— Так! Рассказывай всё! — потребовал от Регины отец, довольно бесцеремонно взяв за плечи руками и посадив её на кровать. — При чём здесь жулики и милиция?
— Что рассказывать? — растерялась она от неожиданности, но отец навис над ней с решительным видом. — Там во всём районе хищения масштабные на предприятиях, а райком делает так, чтобы там никаких комиссий и проверок не было и деньги со всех получает. Ты бы знал, какие там суммы крутятся!
— Не знаю и знать не хочу! — схватился за голову отец. — Ты знаешь, что бывает с теми, кто чужие деньги считает?..
— Боже мой! — простонала мать.
— И ты с этим пошла в милицию? — продолжал он.
— Конечно. А что я должна была делать? Если они меня из университета отчислили? А у меня даже тройки ни одной нет!
— Дура! Какая же ты дура! —
— Ты как будто вчера только родилась! — вторила ему мать.
— Какая милиция?! — наклонился он к ней, потрясая перед её лицом руками. — Где ты видела, чтобы подчинённые против начальства шли? Партия — наш рулевой! Ты вообще хоть раз задумывалась о смысле этой фразы, которая из каждого утюга звучит?
— И что, они мне не помогут? — начиная с опаской поглядывать на родителей, спросила Регина.
— Помогут! Конечно, помогут! — едко скривился отец и крикнул, наклонившись, прямо в лицо дочери. — Выселят нас всех из-за тебя в Сибирь или ещё куда подальше!
Резко махнув рукой, он вышел из комнаты.
— Что же теперь делать-то? — поспешила за ним мать, захлопнув дверь в ее комнату, и Регина услышала нотки паники в её голосе через фанерную дверь. Ей стало страшно. Раз родители забыли о ней, выскочив из комнаты, то проблема действительно есть, и они ее не обманывают в воспитательных целях.
— Раньше надо было делать! — услышала она голос отца. — А теперь уже поздно! Ещё после первого раза надо было отправить её куда-нибудь на комсомольскую стройку, раз ей в Москве спокойно не живётся, не учится!
Тоже мне отец! — фыркнула Регина, немного успокаиваясь. — Вместо того, чтобы броситься защищать своего ребёнка, на комсомольскую стройку надо было отправить! Тьфу!..
Тут как раз и в дверь позвонили. Мать пошла открывать дверь. Регина услышала чужой мужской голос. Какой-то капитан хотел её видеть. До этого разговора с родителями она ждала этого визита, но реакция родителей ее напугала. И вместо того, чтобы броситься в коридор, она застыла на своей кровати, как приклеенная. Может, они и правда лучше меня разбираются во всем этом?
— Зачем вам она? — спросила визгливым от волнения голосом мать.
— Мне надо с ней поговорить, — настаивал капитан.
— В нашем присутствии, — потребовал отец.
— Как хотите! Может, так оно и лучше, — согласился капитан.
Регина напряжённо следила, как открывается дверь в её комнату. Сначала вошла бледная мать и села на стул возле письменного стола, за ней зашёл милиционер в форме. Отец встал в дверях. По нему было видно, что он сильно волнуется. Нервное состояние родителей передалось Регине, и она вцепилась руками в кровать.
— Капитан Баринов, — показал он ей своё удостоверение, но она ничего не разобрала там. Зато отец попросил ему тоже показать.
— ОБХСС? — проговорил он и обессилено сел на кровать неподалёку от дочери.
Капитану присесть никто не предложил, и он остался стоять.
— От вашей дочери, товарищи, поступило заявление, в котором она обвинила партийное руководство целого московского района в противоправных действиях. По результатам проверки эти факты не подтвердились. Получается, ваша дочь оклеветала честных советских граждан. Мало того, она пыталась дискредитировать в их лице государство… Это все находит свою оценку в соответствующих статьях Уголовного кодекса… И что мне прикажете делать? По-хорошему, я должен возбудить против вашей дочери уголовное дело!