Ревизор: возвращение в СССР 35
Шрифт:
Вера и Лида тоже уважительно покивали головами, увидев, что подруга принесла на обмен.
Полька вытащила из шкафа чемодан и, открыв его, начала выкладывать на кровать разнообразные баночки, тюбики и коробочки. У Галии аж глаза разбежались. Так, надо сообразить, кому что нужно на подарки, – лихорадочно думала она, а потом вспомнила о списке, который составляла и достала его из сумочки. Нужен подарок Паше, – прикидывала Галия, – но здесь я его точно не найду. Он вообще не пользуется никакой косметикой, только в душ ходит каждый день. Значит, надо оставить банку икры
Галия неуверенно перебирала разложенные на кровати коробочки, не зная, на что решиться. Полька, увидев ее нерешительность, взяла дело в свои руки.
– Какая тебе нужна косметика и зачем? – спросила она Галию. – Себе хочешь или в подарок?
– Нужен хороший подарок и себе я бы взяла что-то, – ответила Галия. – Но на обмен только одна банка икры и водка – добавила она. – Мужу еще нужно будет подарок купить.
– Поняла, – Малгожата кивнула. – Вот, смотри. Есть очень хорошие наборы косметики. – Она взяла довольно большую коробку и аккуратно раскрыла ее. – Здесь есть и тени, и пудра, и блеск для губ двух видов, тушь, карандаш для бровей и кисточки, – перечисляла она, показывая, где что лежит. – Очень удобный и качество хорошее.
– Ого. Нам такой не показывала, – ревниво посмотрела Вера на польку, подходя поближе и заглядывая Галие через плечо.
– Столько всего, – восхищенно вторила ей Лида, заглядывая с другого бока.
– Так пани же сказала, что не дороже пяти левов хочет подарки, – улыбнувшись, ответила Малгожата Вере и снова повернулась к Галие.
– Мне очень нравится, – сказала Галия, – я себе такой хочу и на подарок еще один нужен. И помаду хочу взять еще, пять штук. Сколько это будет все стоить?
Поторговавшись немного с Малгожатой, Галия договорилась, что полька отдает ей выбранные два набора и помаду и добавит еще 45 левов, а Галия отдаст ей все свои товары на обмен. Посмотрев на приятельниц и увидев одобрительный кивок Веры, Галия быстренько освободила сумку от советских дефицитов и загрузила ее вожделенным импортом.
***
Москва, Лубянка.
Генерал Михаил Иванович Кудряшов вошел в кабинет Третьякова, не стучась. Не заслуживает Олег того, чтобы он к нему стучался. Хорошо хоть ума хватило не побежать его к главному входу встречать, выставляя напоказ их тесные отношения. Третьяков так обрадовался его появлению, что Михаилу Ивановичу даже стало неудобно. Вполне может быть, он его совсем скоро сдаст, уж как повернется разговор в кабинете Вавилова.
– Ну, рассказывай, Олежка, как ты дошел до жизни такой…
Рассказ длился долго, Кудряшов молчал, ни разу не перебил. Лишь когда Третьяков замолк, он начал уточнять.
– Значит, подозреваешь, что этот Ивлев сынок Вавилова или кого-то еще серьезного? Дай-ка мне его фотографию…
Взяв в руки дело, долго изучал лицо. Потом сказал:
– Вполне может быть, что и Вавилова сыночек. Я же его как раз с такого возраста знаю. Нос и уши похожи… Глаза только вот совсем не его. Наглые
– И меня практически не ввели в курс дела! Воронин взял и улетел в Киев, почти ничего толком не рассказав!
– Ну, на этом акцент опасно делать. Ему обязательно расскажут об этом, он на тебя разозлится. Молодой генерал, у которого в будущем блестящая карьера…
Третьяков досадливо поморщился. Его-то карьеру точно никто уже не назовёт блестящей.
Задав еще несколько вопросов и получив на них ответы, генерал встал.
– Ладно, общая ситуация мне ясна. Я к Вавилову.
***
Москва, Пролетарский райисполком.
Как и советовал Ивлев, с самого утра он попросил главбуха деликатно прояснить ситуацию в отделе кадров по поводу того, кто пристроил им на работу эту продавщицу. Теперь он сидел и ждал ее звонка. И думал. Много думал.
Главная мысль – будут ли последствия от трепа этой продавщицы. Хорошо, конечно, что Ивлев такой бдительный, взял и все новые магазины объехал. А ведь ему самому в голову это не пришло сделать, хотя этот конкретно магазин находится на территории его предприятия. Но вопрос – не слишком ли поздно Ивлев туда приехал? Кто еще был до него и внимательно выслушивал откровения этой болтливой продавщицы? А вдруг какой честолюбивый майор КГБ?
Сатчан представил, как прямо сейчас на Лубянке какой-нибудь начальник отдела уже решает, какие именно шаги предпринять, чтобы вывести фабрику «Луч» на чистую воду с их подпольным производством. На стене висит чистый лист ватмана, и он выводит там стрелочки, кто и за что будет отвечать в предстоящей операции комитета. Павла бросило в жар. Как назло, именно в этот момент телефон пронзительно зазвонил, так что он еще и подпрыгнул на месте, уж слишком глубоко погрузился в представленную мысленно картину. Но звонок оказался очень даже нужный.
– Говорите, Юлия Адамовна, лично Горячкин за руку ее в отдел кадров привел? Говорил начальнику отдела кадров, что работу хорошо знает, и краснеть за нее не придётся? Сестра двоюродная его жены? Вот даже так… Спасибо большое, и просьба все та же – молчок об этом.
Положив трубку, Сатчан злобно сжал кулаки.
– Ну, Горячкин! Значит, без понятия, откуда она это узнала! Ну погоди у меня!
Глава 13
***
Москва, Лубянка.
Как Кудряшов и опасался, помариновал его Вавилов у себя в приемной приличное время. Но все же принял… Но сразу, входя в кабинет, отметил, что в отличие от прошлых визитов, хозяин кабинета ему не рад. Смотрит холодно, не встал, как раньше, когда он к нему заходил. Бывало и на полпути к двери встречались и обнимались. А сейчас лишь руку пожал, привстав и молча предложил присесть напротив себя.
– Коля, зачем же так, словно мы чужие? – предпринял последнюю попытку Михаил.
– Свои, Михаил, не подставляют, – холодно ответил ему Вавилов.