Ревизор: возвращение в СССР 35
Шрифт:
С интересом просмотрел добычу. Самый тяжелый пакет был из Балатона – бутылка токайского, бутылка вишневого ликера «Рубин», горошек, лечо, консервированные фрукты. Токайское, кстати, я под настроение готов сам цедить. Что-такое в нем есть, хотя в свое время распробовал я его не сразу, первое впечатление было негативным. А потом как-то дал второй шанс – и вполне зашло.
Ганги порадовали меня тоже. В одном пакете кожаная сумка со слонами. А во втором – джинсы Авис на мой размер. Видимо, подобрали, пока лекцию читал.
Да, надо уже собирать пакет покрупнее в подарок
Только пошел поиграть с детьми, соскучился по ним, как зазвонил телефон. Это оказался Сатчан.
– Я по дачным участкам звоню. Слушай, посоветовался со знающими людьми… На твоем направлении выгоднее всего попытаться попасть в один из кооперативов на берегу Клязьминского водохранилища или Пироговского. Это очень сложно, но раз в Кремле обещали… Записывай названия кооперативов и как их там найти…
Записал. Открыл атлас автомобильных дорог. Нашел на нем по тем меткам, что Сатчан оставил, названия кооперативов. Так… Надо съездить и самому глянуть, как там и что. Но уже какой-то, вроде бы, достойный вариант. В прошлой жизни бывал разок в тех краях, помню, что понравилось. И леса там какие-то еще были…
Затем через полчаса позвонила и Вера Ганина. Она мне тоже по знакомым подобрала пару вариантов, но без всяких водохранилищ поблизости. Так что я, поблагодарив, нашел их на карте и отрицательно покачал головой. С удочкой вечерком посидеть, поплавать в жару – самое то…
***
Москва, сквер около квартиры Захарова.
Выходных не хватило, но в понедельник Захаров все же принял решение. Набрал Мещерякова, договорились о встрече в сквере около его квартиры. Надо пользоваться хорошей погодой, пока есть, это зимой лучше по ресторанам встречаться.
Поздоровавшись, Мещеряков вопросительно посмотрел на Захарова.
– По Дружининой, я так понимаю, новой информации нет? – спросил его Захаров. А то мало ли…
– Есть, Виктор Павлович, но специфическая. Перехватили почту ее. Выяснили, что дочка их вылетела из университета в Ленинграде, загуляв, и сейчас беременная там живет. Парень ее бросил. Муж Дружининой знает, и деньгами ее поддерживает, но оба, и муж, и дочь, опасаются ей говорить об этом. Он письмо для дочки в почтовый ящик бросил, мы помордовались, но его смогли достать. Над паром открывали, так что аккуратно заклеили и обратно в почтовый ящик положили.
Захаров хмыкнул. Это что за характер должен быть у женщины, чтобы в такой ситуации ни муж, ни дочь ей ни слова не сказали? Запугала, похоже, всех своих домочадцев… Как и рабочих на заводах, где работает, запугивает.
– Как вариант можно ей сообщить… В особенности, если понадобится убрать ее из Москвы на какое-то время. Небось тут же умчится в Ленинград к дочке разбираться.
Захаров поморщился и сказал:
– Слишком уж грязно все это. Как в чужом белье испачканном копаться.
– Так, а что по квартире? – не выдержал Мещеряков, – будем вскрывать или нет?
Глубоко вздохнув, Захаров решил больше не тянуть кота за хвост и сказал:
– Надо. Если этого не
– И вы поговорили уже с каким-нибудь вашим генералом МВД? – спросил Мещеряков.
– Нет, Юрьич, придется вам самим что-нибудь придумать, чтобы вас там не взяли. Не могу я по такому вопросу к генералу идти. Позор просто будет, а не второй секретарь. Да и мало ли как в будущем дела повернутся, вдруг этот генерал из нашего лагеря в другой перейдет. А мы ему сразу наводку на наших врагов дадим, на Дружининых… И такой шикарный компромат на нас, как вскрытие их квартиры.
Мещеряков тяжело вздохнул, но он понимал, что возможности отказаться, собственно говоря, у него нет.
– Хорошо. Сделаем, Виктор Павлович.
– Только не тяните. Надо быстрее закрыть этот вопрос и двигаться дальше, – велел Захаров.
***
Святославль, горком.
Собираясь домой в конце рабочего дня Шанцев вспомнил о просьбе Павла помочь семье Полянских, если вдруг понадобится. Что-то они не заходят, – задумался он, – стесняются, наверняка, меня побеспокоить. А потом окажется, что помощь была нужна, и что-то сделать не получилось. Неудобно получится перед Пашкой.
– Заедем на Госпитальную сначала, а потом уже домой, – скомандовал он водителю, назвав адрес Полянских.
***
Святославль, дом Полянских.
Оксана Полянская выглянула в окно и оторопела, заметив черную Волгу. Быстренько вытерев руки после готовки, пошла открывать. Увидев возле калитки первого секретаря горкома, поздоровалась нерешительно.
– Здравствуйте, Александр Викторович.
–Здравствуйте, Оксана Васильевна. Я ненадолго. – произнес Шанцев, кивнув.
– Конечно. Проходите, пожалуйста, – спохватилась Оксана.
Что уже случилось? – бились в ее голове мысли. – Что такого большого начальника к нам в дом привело?
Зайдя в дом, Шанцев увидел сидящего на кухне мужчину. Тот сразу поднялся при виде него и протянул руку для приветствия.
– Борис Львович, Окимкин, – сказал он. – Здравствуйте Александр Викторович.
Шанцев кивнул, пожав протянутую руку. Вот как всегда, – хмыкнул он мысленно. Меня все знают, а я большинство едва помню. Лицо знакомое вроде у этого Бориса Львовича, но где его видел, не помню, хоть убей…
Оксана сразу захлопотала, усадила мужчин за стол и поставила чайник.
– Павел Ивлев сказал, что помощь вашему сыну со свадьбой может понадобиться, – сразу перешел к делу Шанцев. – Дату вроде перенести хотите. Но вы что-то не заходите ко мне…
– Ой! – всплеснула руками Оксана. – Так неудобно же беспокоить вас лишний раз, Александр Викторович. Да и со столовой я уже почти договорилась…
От Шанцева не укрылось, что при слове о столовой по лицу Оксаны словно тень прошла.
– Ну, я так и подумал, что стесняетесь, – улыбнулся Шанцев. – Значит правильно сделал, что заехал сегодня. Так что там со столовой?