Ревизор: возвращение в СССР 39
Шрифт:
— Мы для тебя Паша, другого фоторепортера уже нашли! — между тем продолжила Вера, — я не буду с тобой больше болтать, потому что он, наверное, тебя уже и набирает сейчас.
Все, на этом разговор Вера и закончила, в трубке раздались короткие гудки. Ни прости, ни прощай. Положил трубку на телефон, и действительно, всего через секунд десять телефон затрезвонил.
— Павел Тарасович? — услышал я молодой голос и подтвердил, что да, это я. — это Роман Щавелев. Мне сказали вас набрать по поводу сегодняшнего задания на пищевом комбинате. Я ваш новый фоторепортер…
И отчества не назвал. Значит, совсем молодой
Договорился с Романом, чтобы он подъехал через три часа прямо к комбинату, там с ним и познакомимся. Ну, надеюсь, молодой возраст не помеха профессионализму. Жаль, конечно, что так с Синицыным все получилось… Еще один повод для меня прожить жизнь иначе, будучи постоянно окруженным толпой родственников и друзей. Тогда такой ситуации, когда полсуток на полу валяешься и до тебя дела никому нет, заведомо не случится.
Так… А мне теперь надо еще одним делом заняться. Брать записную книжку и дуть на улицу, обзванивать предприятия, на которых я куратор, и выяснять, как там дела у моих подшефных. Дело это долгое, потому что не сразу всех и поймаешь, люди все занятые, постоянно по кабинетам в ожидании моего звонка не сидят.
Как накаркал прямо. Звонил, звонил, а половину предприятий так и не вызвонил. Да еще и аппарат телефонный трижды менять приходилось, как назло постоянно очередь за мной выстраивалась… И всем очень срочно нужно позвонить, само собой.
Вымотался серьезно, и плюнул на это дело — надо возвращаться. Скоро уже ехать на пищевой комбинат… Завтра вызвоню всех, с кем не получилось созвониться.
Поиграл с детьми минут десять, попил чайку с пряниками, да и поехал на комбинат.
У входа на предприятие заметил худощавого парня лет двадцати пяти. По некоторой художественной запущенности шевелюры и двум футлярам на шее понял, что это Роман и есть. Поздоровался, пошли внутрь.
Игнат Тимофеевич лично нас встречал у проходной, как и обещал. Полноватый, невысокий, и очень энергичный человек. Вежливый, и что приятно, видно, что у него есть чувство собственного достоинства. Переживал он из-за нашего визита, конечно, страшно, это было видно, но в руках себя держал хорошо.
Прошлись по корпусам. Заметно было, что все новенькое. Много оборудования из нержавейки, запах краски, все чистенькое и беленькое, как в операционной. Роман постоянно щелкал камерой, только и менял кассеты. Делал он это, на мой взгляд достаточно профессионально, без всякого позёрства. Но его уровень, конечно, покажут уже сделанные фотографии. А меня пока что больше интересовали цифры, и директор комбината снабжал меня ими по памяти, безо всякого напряга, чем вызвал к себе глубокое уважение.
Выяснилось, что этот комбинат будет снабжать питанием десять тысяч школьников и детсадовцев Центрального района. Вполне себе серьёзная цифра. Записал себе все, что касалось расчета калорий в зависимости от возраста, виды завтраков, обедов и полдников, что будут тут готовить для подрастающего поколения
Попрощался с Романом и поехал домой. Дома сразу принялся за наброски первой и второй статей для Труда. Первая у нас больше про то, как плохо дела сейчас обстоят с питанием детей, там совсем немного будет информации, полученной во время сегодняшнего визита. Но кое-что все же возьму…
Некоторые мысли возникли и по докладу по противодействию терроризму, их тоже записал. Заработался, и сам не заметил, как Галия уже пришла.
Сели ужинать с женой, делясь впечатлениями от прошедшего дня.
— Что-то мы про Ксюшу совсем забыли, — обеспокоенно сказала вдруг Галия, — Обещали заезжать к ней, а сами так давно не были.
— Ну, мы же только сами недавно в Москву вернулись, — пожал плечами я. — Но, если ты беспокоишься о ней. Не вижу никакой проблемы. Хочешь, давай прямо сейчас и съездим?
— Нет. Сегодня не получится, — покачала головой жена разочарованно. — Шапляков обещал за журналами приехать. Уже договорились с ним. Он не раньше семи будет. И не выгонять же его на улицу, пообщаемся хоть с часик так точно.
— Интересный человек, с удовольствием с ним посидим, поговорим, — согласился я. — Ну тогда завтра к Ксюше съездим? — предложил жене. — Собери заранее, что ей хочешь в подарок привезти. В багажник положим. А я завтра после работы встречу тебя и сразу к ней поедем, чтоб домой потом не сильно поздно вернуться. А то если сначала домой, а потом к Ксюше. Много времени потеряем. перед Валентиной Никаноровной неудобно будет, задержим.
— Хорошо! — обрадовалась Галия. — Я тогда сейчас прямо все соберу. Там детские вещи, и сувениры из командировок и из Паланги. А можно я ей еще возьму чего-нибудь вкусненького из наших запасов?
— Конечно. Отличная идея, — одобрил я. — Только помнишь же, что она кормит еще? Подбери диетическое, чтобы и приятно, и полезно и ей, и малышу.
Галия радостно засуетилась, собирая гостинцы и советуясь, что лучше взять.
— Надо бы как-то снова ей деньгами помочь, — сказал я жене. — В прошлый раз еле уговорил взять и то не уверен, что она не попытается вернуть их потом.
— Я сама попробую, — кивнула Галия. — Может, от меня возьмет?
Я кивнул, соглашаясь, а сам подумал, что вполне может оказаться и так, что Ксюша, хлебнув за эти месяцы житья-бытья вдвоем с малышом в коммуналке, уже будет спокойнее относиться к помощи от друзей.
Глава 2
Москва, квартира Ивлевых
Режиссер приехал в начале восьмого. Дверь ему открыла жена, я подоспел за ней через пару секунд после этого. Выглядел он каким-то скованным, словно над ним довлели какие-то тяжелые думы. Испытующе смотрел на Галию, словно пытаясь что-то понять, пока она его радостно приветствовала. Пришел к каким-то собственным выводам, потому что немного расслабился, и тут же бросился пожимать мне руку. Было ощущение, что он мне ее готов и двумя руками жать, как делают люди, очень и очень тебе за что-то благодарные. Как же ему, похоже, нужны эти итальянские журналы…